Рекомендуем молодому читателю книги Олега Куваева:

«Зажгите костры в океане». Рассказы и повести. Магаданское книжное издательство. 1964.

«Чудаки живут на Востоке». Повести и рассказы. Молодая гвардия. 1965.

«Весенняя охота на гусей». Повести и рассказы. Молодая гвардия. 1967.

«Птица капитана Росса». Две повести. Магаданское книжное издательство. 1970.

«Тройной полярный сюжет». Повести. Современник. 1973.

«Территория». Роман. Современник. 1975; Советский писатель. 1982.

«Каждый день как последний». Повести и рассказы. Молодая гвардия. 1976.

«Правила бегства». Романы. Магаданское книжное издательство. 1980.

«Через триста лет после радуги». Повести и рассказы. Молодая гвардия. 1981.

Жизнь отмерила Олегу Михайловичу Куваеву до обидного мало – всего 40 лет. Недолгой оказалась и его работа в литературе. Имя О. Куваева стало известно всесоюзному читателю в 1962 году, когда в журнальных книжках «Вокруг света» были напечатаны его рассказы «Берег принцессы Люськи», «С тех пор, как плавал старый Ной» и другие, повесть «Не споткнись о Полярный круг». А еще через двенадцать лет в двух номерах «Нашего современника» за 1974 год был опубликован журнальный вариант его знаменитой «Территории», которая в следующем, 1975 году вышла в «Роман-газете», а потом отдельной книгой в московском издательстве «Современник». В апреле того же года О. Куваева не стало.

Сейчас бесполезно гадать, как бы в дальнейшем сложилась творческая судьба О. Куваева, останься он жить. Известно лишь, что в ящике его стола остались нереализованные сюжеты, наброски нескольких произведений, а также рукопись незавершенного романа «Правила бегства», который спустя несколько лет после смерти писателя вышел под одной обложкой вместе с «Территорией» в Магаданском книжном издательстве. Однако то, что мы знаем сегодня о Куваеве-человеке, о его неуемной тяге к новому, неизведанному, как можно больше увидеть, узнать, испытать на самом себе, помериться собственной силой с наступающим днем, сегодня, сейчас, не откладывая на завтра, на будущее те заботы и планы, которые не отпускали его и о которых нам теперь известно, в частности, из опубликованной переписки О. Куваева с геологом А. П. Поповым, доктором геолого-минералогических наук, лауреатом Ленинской премии Г. Б. Жи-линским, послужившим для писателя прототипом образа Катинского в «Территории», Б. Ильинским, с которым вместе ходил в экспедиционные маршруты и продолжал переписываться до последних дней жизни, воспоминаний Ю. Васильева, А. Мифтахут-динова, Вл. Курбатова, В. Смирнова и других – вся жизненная биография О. Куваева свидетельствует о том запасе прочности, который есть одно из необходимых условий серьезной работы в литературе. «Совершенно убежден, – говорил в одном из своих интервью Ю.Бондарев, – что никогда писатель не сделает даже мало-мальского открытия, если у него нет так называемого запаса биографии. Без художественных же открытий, без того, что принято называть «своим», пишущий – еще не писатель».

Литературная да и просто человеческая судьба О. Куваева как нельзя более отвечает смыслу этих слов. Произведения писателя неотрывны от его жизненной биографии. Они являются прямым следствием, непосредственным продолжением того пути, которым прошел О. Куваев – геолог по профессии и поэт в душе, человек неуемной энергии и скупого на внешнее проявление мужского товарищества, оставшийся до конца верным своей мечте о конечном торжестве добра и дружбы.

Казалось бы, какое дело сегодняшнему читателю до страданий и поисков жившего в прошлом веке какого-то капитана Росса? Можно констатировать, что и его самого и его мечту о розовой чайке погубила жестокая среда, – и это будет правдой. Но как в «Птице капитана Росса», потом в «Тройном полярном сюжете», так и в повестях «К вам и сразу обратно», «Азовский вариант», «Дом для бродяг», в ранних сборниках прозы «Зажгите костры в океане», «Чудаки живут на Востоке», «Весенняя охота на гусей», в лучших рассказах из увидевших свет уже после смерти автора книг «Каждый день как последний», «Через триста лет после радуги» писатель оказывается способным уловить общие болевые точки в нынешнем и минувшем. Он всегда увлечен событиями, происходящими в его повествованиях, вот почему ими увлечен и читатель.

Многие страницы написанных О. Куваевым книг – это еще, а вернее, прежде всего и жизнь, прожитая и пережитая им самим. Его рассказы, повести, романы свидетельствуют не только о реальности того или иного места действия, но и о том, что он сам пережил и прошел через все то, через что прошли его герои. «Он честно следовал правилу: сперва проверить на себе, – отмечал Ю.Васильев. – Поэтому прежде чем написать «Дом для бродяг», он решил довести до конца свой давний спор со злой и коварной рекой Омолон, по которой очень трудно в одиночку проплыть на самодельной деревянной лодке, он выиграл этот спор, спустился к низовью, вышел на берег и, наверное, сказал себе, что теперь, наконец, можно сесть за машинку. А раньше было нельзя...» «Природа и жизнь выковали его из одного цельного и благородного слитка. Никакая ржавчина жизни – делячество, расчетливость, корысть – не коснулась его. Он работал геологом, а жил для литературы», – скажет впоследствии старший друг О. Куваева геолог А. Попов об этом очень цельном и целеустремленном человеке.

В своем рассказе «Устремляясь в гибельные выси», посвященном памяти знаменитого альпиниста Михаила Хергиани, который погиб сорокалетним в сложнейшем скальном маршруте в итальянских Доломитовых Альпах и с которым он ранее встречался на снежных трассах Терскола, О. Куваев говорит о человеке, учившем когда-то его, «наивного суперполярника», падать на носки лыж и тем самым «ломать страх». О человеке «со странным взглядом, где смешивались печаль и ребячий азарт». Уже после смерти М. Хергиани, встречаясь с людьми, которые «знали его гораздо лучше меня, потому что вместе делили досуг и опасность, я, – признается О. Куваев, – столкнулся с тем, что не так уж часто бывает. Никто не кричал «я был его другом», никто не примазывался к его славе. Люди держали память о нем бережно, как держат в ладони трепетного живого птенца». И в этом он видел, быть может, «высший смысл» жизни человека, сердце которого «преобразовалось» в достижении цели. «В теперешнем цикле развития, – писал в заключение О. Куваев, как бы примеряя уже на себя то, что предстояло еще пройти ему самому, – я думаю, что надо жить так, чтобы люди держали память о тебе бережно, как держат в ладонях трепетную живую птицу. Если, конечно, ты это сможешь».

Зрелая и значительная мысль. И выношена она человеком, уже повидавшим всякое на своем пути.

Родился О. Куваев 12 августа 1934 года на железнодорожной станции Поназырево, что в Костромской области, в семье железнодорожника и учительницы. Детство и отрочество его, пришедшиеся на трудные военные и послевоенные годы, прошли в довольно глухом в то время вятском крае, в одной из тамошних деревень. («...Считаю себя вятичем, – много позже скажет он, – ибо все время вплоть до института жил в Кировской области, вначале в деревне Кузьменки, потом на железнодорожном разъезде Юма».) В годы войны в местных школах размещались госпитали, а сами школы были рассредоточены по окрестным деревням. Никаких библиотек в этих разбросанных, разведенных по деревням школах не было. Появились они позднее, когда школы вернули в прежние места.

Детская память навсегда сберегла впечатление от первой «потрясшей» его книги. «Это был рассказ о нескольких поморах, застрявших на острове Малый Берун. Северная робинзонада» – так кратко формулирует уже взрослый О. Куваев суть захватившей его тогда вещи.

Читал он много, читал постоянно, везде. Читал все, что попадалось под руку и что можно было тогда прочитать. Постепенно, однако, читательские интересы его все более определялись, получали все большую целенаправленность, устремленность: в руках мальчика все чаще можно было увидеть книги о знаменитых путешественниках, землепроходцах, мореплавателях. В его детский мир входили, чтобы остаться в нем навсегда, образы и открытия, связанные с именами Ливингстона, Пржевальского и его последователей Козлова и Роборовского, других отважных и сильных духом людей. Будучи в пятом классе, О. Куваев прочитал «Путешествия по Южной Африке» Ливингстона. Эту первую книгу, самолично купленную им в районном книжном магазине, он бережно хранил, очень дорожил ею. О ней, кстати, он упоминает в повести «Тройной полярный сюжет» в эпизодах, связанных с детскими увлечениями Сашки Ивакина. Первым юношеским героем О. Куваева, по его собственным словам, был Н. М. Пржевальский. «Красные пустыни Тибета, подошвы верблюдов, стертые на черной гобийской щебенке», волновали воображение подростка, жившего на маленьком железнодорожном полустанке, быстрее гнали по жилам кровь, заставляли работать фантазию. Где-то к седьмому классу, – вспоминал много позже О. Куваев, – я «уже твердо знал, «куда мне жить»: решил стать географом. Но сведущие люди вовремя объяснили, что профессия географа-путешественника давно отмерла или отмирает, и я, не растерявшись, решил стать геологом».

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.