«Общий курс» трудолюбия Андрей прошел у дедушки. Небось, и сам Григорий Дмитриевич не рассчитывал, что его уроки так западут в душу внучонка. Но Андрей и сейчас в работе находит игру. Или, скажем, спорт.

Заготовка для его «каруселей» весит, пожалуй, столько же, сколько он сам. А ее надо поднять на рольганг, потом на первый станок, на второй, на третий. По крайней мере так было на первых порах. За смену Андрей вытачивал деталей сто, а то и больше. Ничего себе тренировочка? А он вроде и не уставал.

Вообще Андрей ценит свои руки. Что-то мы уж слишком невзлюбили тот самый труд, который называется ручным. Тот самый ручной труд, который сотворил самого человека. Еще Энгельс писал, что скромные произведения работающей руки отступили на задний план, а всю заслугу быстрого развития цивилизации стали приписывать голове. А Толстой категорически утверждал, что ручной труд есть долг и счастье для всех.

А что у нас? Гиподинамия, гипокинезия... Не странно ли звучит: мышечное голодание? Думали ли мы, что нам необходима «мышечная радость»? Конечно, зарядка, физкультура, спорт... все верно. Но сколько часов в день отдать им, чтобы мышцы не голодали? А что бессмысленнее ста приседаний или подскоков? Не отдадим ли мы ручной труд машинам, чтобы в это время приседать и подскакивать? Или, может быть, оставим работу и рукам?

Спорт – слабость Андрея. Он привык быть в форме. И держит ее ревниво. Смену у своих станков отплясал – тут тебе и работа, тут тебе и спорт, тут тебе и мышечная радость.

Впрочем, все в меру. Мышца, она и мышление взбадривает. Когда руки стали уставать, Андрей часть работы отдал технике, которую сам же и придумал. Гаечный ключ выбросил, заменил пневмозажимом. Подъемник установил, чтобы заготовки на руках не таскать. Мало ли что!

Все в меру. Как-то за границей Андрея пригласили на один завод. Ходил, смотрел, сам спрашивал, о себе кое-что сказал. Упомянул, что рационализатор он. «Как это?» – не поняли его. «Я думаю, как облегчить свой труд». «А зачем?» – опять вопрос. «Как зачем?» – теперь Андрей переспрашивает. «Думать должны инженеры», – переводят ему.

Вот как! Инженерам думать, а рабочим вкалывать, не думая. Нет, не согласился Андрей. Руки и голова должны работать в согласии. Гармония требуется. Этому еще дедушка учил.

Прошлым летом собирались мы с Андреем к дедушке съездить в деревню – поговорить, по хозяйству помочь, порыбачить. На неделю раньше отозвали Андрея из отпуска – не получилось.

Григорий Дмитриевич – человек незаурядный. С гражданской вернулся домой с орденом. Был первым председателем колхоза в Белоярке. Как не гордиться таким дедом?! Конечно, и биография воспитывает. Но, чтобы внушить пацану вечные истины, мудрость нужна. А характер чепелевский, он достался внуку по наследству. Все они такие, Чепелевы. Взять хотя бы дядю Ваню, брата отца. Лет пятнадцать назад попал он под колеса комбайна. Кости раздробило, думал, не миновать костылей. Доктор Илизаров поставил его на ноги, и дядя Ваня вернулся на комбайн, работал отчаянно. Героем Социалистического Труда стал.

А каково ему было? За день натрясет так – ноги отнимаются. Вернется дядя Ваня домой (это Андрей помнит хорошо), спать не может, такая боль. А утром снова в поле. Только нынче оставил он свой комбайн, да и то, как осень, ходит сам не свой.

– Что, дядя Ваня, скучаете? – спрашивал его Андрей.

– Скучаю, Андрюша, скучаю. Мастерской теперь заведует там же, в Белоярке.

Было время, Андрей примеривал к себе награды дедушки. А теперь приезжает свои показать. То явился со знаком лауреата премии Ленинского комсомола. Потом ордена пошли – Трудовой Славы третьей, второй степени. А значки победителя соревнования – что ни год, то новые.

...Андрей позвонил мне на следующий день, утром. Извинился – никак не мог. И сегодня, сказал, не могу. «Только завтра, после обеда». «Опять что-нибудь помешает?» «Кажется, нет. Приеду. Сам найду».

Он не приехал.

Через неделю был день рождения Андрея. Вечером его дома не дождались. На этот раз куда-то срочно вызвали.

Вот и пойми его.

Вообще-то мне писать о людях трудно. Плохо знаком с героем – вроде халтура. А чем лучше его знаешь, тем тяжелее о нем писать. И хватит ли очерка, если романов мало, чтобы объяснить человека? Как будто все правда, что пишу об Андрее, но как беден портрет... Эскиз, набросок. Вот именно очерк. Настоящий Андрей Чепелев куда сложнее, богаче, интереснее. Характер! А как раскрыть его? В душу не залезешь. Да и нельзя. Нельзя ее на всеобщее обозрение. Ведь это живой человек, а не вымышленный персонаж. Душа неприкосновенна. И не будем посягать на нее.

Андрей интересен не только в работе, но прежде всего в ней. Начинал он своеобразно.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.