Три рассказа

Ну, а теперь говорите: так на что вам мои переживания?

– Видите ли, у меня был когда-то комбат, редчайших достоинств человек, так он меня, да и всех, кто его окружал, стремился убедить: вырастая, изменяясь. получая образование, а стало быть, умнея, в основе своей человек остается таким, каким был в детстве. Из настоящих мальчишек вырастают настоящие мужчины, а кто ни два, ни полтора, кто со школьных лет так – морковный кофе, от того и к старости добра не жди... Так примерно мыслил мой комбат. И это до сих пор не дает мне покоя: неужели он прав?

Сергеев слушал и молчал. Возражать не стал. Неожиданно поднялся со своего места, вышел на середину комнаты и сказал:

– А ну, считайте! – И начал приседать.

Он опускался глубоко, неторопливо, дыша ровно и шумно. А я считал:

– И-раз... И-два... И-пять... И-и-десять...

После двадцати пяти мне сделалось беспокойно: Сергеев покраснел, шея налилась кровью, на лбу выступила испарина. «Как бы удар его не хватил», – вдруг подумалось мне, и я робко предложил:

– Может, хватит, Пал Сергеевич? Он только рукой махнул:

– Считайте!

– Сорок шесть... сорок девять... пятьдесят два... Грузное тело падало и медленно поднималось, снова падало и опять поднималось. Мне вдруг представился снующий в громадном цилиндре поршень. И стало смешно – поршни не моргают, не краснеют с натуги и не сопят так забавно, как сопел Сергеев.

– Девяносто! – победным, хоть и хриплым голосом гаркнул в это время Сергеев. – Чего замолкли? Считайте громче!

И я подхватил:

– Девяносто один, девяносто два, девяносто три... Он так и добрался до своей сотни. И самым лучшим

образом ответил на мой вопрос.

Известный инженер, начальник большого строительства, лауреат Государственной премии, и прочая и прочая... Настоящий мужчина вырос из настоящего мальчишки.

А кто и скажет: не сразу получилось...

Ну и что с того – не сразу? Думаете, легко это?

Попробуйте.