Ну, почему мой отец такой нечестный, почему он обидел ту девочку, ведь она ему дочь? Чем она хуже меня или Димки? Почему моя мать, тоже женщина, обижает ту девочку?
Я согласна ходить в старом пальто, стоптанных башмаках, а не в шубе, купленной по знакомству, и не в сапогах, сшитых на заказ, только бы вернулось уважение к родителям. Мне стали чужими слова «папа» и «мама», я их стараюсь не говорить. Я не хочу жить с такими родителями. Вот закончу десять классов и уйду в общежитие, поступлю в какое-нибудь училище. Иногда вообще не хочется жить. А ведь я, наверное, смогла бы и понять и уважать своих родителей, если б отец по-честному ушел к той женщине. Тогда в нашем доме не надо было бы всем без конца хитрить, даже Димке, хотя он еще маленький.
А как же друзья отца встречаются с ним, уважают его? Неужели, правда, уважают или тоже притворяются?
Таня М., ученица 8-го класса,
г. Свердловск».
Да, вот такое письмо. Школа ли, книги ли вырастили девочку такой бескомпромиссной, заложили столь твердую основу, что печальный жизненный опыт оказался бессилен разрушить ее. Но как же трудно сохранять себя вопреки обстоятельствам! Как мучительно твердить: «Верю, правда есть», – если в обозримом пространстве ее, эту правду, втаптывают в грязь!
Что вынесут, с чем выйдут из юности в зрелую пору те мои десятиклассники, тот мальчик, не желавший простить любимой (подчеркну – любимой, это важно) учительнице грех слабодушия? И эта девочка, отвергающая ложь как форму существования? Я думала об этом, когда почта принесла еще одно письмо. Как говорится, с другой стороны. Потому что написала его немолодая уже учительница. «Как надоело слышать это постоянное: учитель должен, учитель обязан. Да что он, не человек, что ли, учитель?»
Человек. Каждый из нас, взрослых, поставленных над детьми, призван «дать вселенной образ человека». «Да мы истории не пишем» – вообще-то так о себе сказать можно только в порядке кокетства. Мы все ее пишем. А более всего те из нас, кто по долгу служебному или семейному отправляет обязанности воспитателя. И нам нельзя писать с помарками. Потому что любая из этих помарок, самая, на наш взгляд, ничтожная, вполне извинительная, вынужденная обстоятельствами, немедленно возводится в степень, порождает такой нравственный чертополох, какой вряд ли кому-нибудь потом удастся выполоть.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Борис Полевой