Если мы строим человеческий город, человеческое сообщество, мы должны прежде составить каркас его, костяк из тех, кто мог бы быть надежным вожатым для молодых и неумелых еще энтузиастов. Они должны не только хотеть, но и уметь построить город. И если мы объявляем стройку ударной комсомольской, то нужно прежде всего именно таких вожатых отобрать во всех комсомольских организациях страны. Иначе...

Они хорошие девочки, Таня Словеснова и Оля Мальченко. Они приехали сюда еще в середине семьдесят первого, в первые дни творения порта, имея специальность штукатуров третьего разряда. Тогда да и сейчас, наверное, это было очень мало. Но, приехав, они не думали: «Мы строим порт», – нет, они говорили: «Они должны дать нам работу». «Они» – это руководители стройки. А если у самих «их» не все ладится, если не хватает не только бетона, раствора, кирпича, но и толковых мастеров, толковых прорабов? «Нет, – говорили девочки, – это нас не касается. Вы должны все организовать». Правильное, пожалуй, рассуждение, если ты на ударной стройке просто работник. Но ведь просто работником можно быть и дома, никуда не уезжая. Ударная – обязательно значит трудная, потому что надо строить быстро и в отнюдь не лучших условиях. Именно поэтому призывает она под свои знамена тех, кто умеет не просто вкалывать – строить.

Тягостный был у нас тогда, в январе семьдесят второго, разговор с этими милыми девчонками. Потом они уехали. Ненадолго. Вернулись – оказалось: прикипели уже душой. И снова разговор, почти такой же. «Они, – твердят мне девочки, повзрослевшие, познавшие, почем фунт лиха, – они должны...» Им плох Глушко, плох сменивший его на посту начальника плавстройотряда Баранов. Но ведь эти люди работали как черти! Помнится, в августе прошлого года сказал мне Иван Ефимович Баранов:

– 3-знаешь, производственная с-система отлаживается – н-надо строить коллектив...

Хорошо думал Иван Ефимович! Жаль, обстоятельства заставили его уехать на север края, в Пластун, на строительство нового леспромхоза. В канун пуска первой очереди, намотавшись чуть ли не за сутки по всем своим пусковым объектам, уже за полночь он вдруг объявил мне:

– А знаешь, Таня Словеснова приехала! – словно не готовность водозабора и резервуара, а именно Танин приезд был самой главной для него радостью.

Глушко же не захотел видеть в молодых реальной силы и не сумел эту силу в них вдохнуть. Он подходил к человеку с точки зрения его функциональной пригодности. Бригада Бабенко умеет строить, рассуждал он, – давай бригаду Бабенко. Бригада Долгова строить не умеет, – наплевать на этот «детский сад».

А ведь он тоже хотел построить свой город, Павел Михайлович Глушко. Он оставил должность заместителя управляющего трестом «Примортрансстроя» и пошел всего лишь начальником плавстройотряда в «Дальморгидрострой», к Андрееву, знаменитому своей великолепной нетерпимостью к чужому мнению.

Но он не построил свой город. Он не сошелся-таки характером с Андреевым и ушел, не проработав и года. И оказалось, что уйти-то ему легко. Нет, я не говорю о чувстве сожаления, обиды, горечи, что охватывает человека, вынужденного бросить дело, с которым он, казалось бы, связал свою жизнь. Я говорю о человеческих внутренних связях, которые рвутся при этом с огромной болью. Ему не пришлось рвать эти связи – он их не создавал. Он был прагматик, Глушко. Он верил в силу рациональной системы управления. Но он не верил в силу уз человеческого доверия и уважения, которые скрепляют дело лучше всякой системы и которые предшествуют всякой рациональной системе.

Ну, конечно же, они не были идеальными работниками, эти юноши и девушки, эти мальчики и девочки, они, быть может, вообще не были теми работниками, которые нужны стройке. Вдобавок большая их часть была заражена псевдоромантикой, для которой самое важное – поехать подальше, а все остальное случится само собой. Но они в общем-то были энтузиасты, они хотели, как и Глушко, построить порт. И нужен был мудрый руководитель, который, рассеяв вредные иллюзии, научил бы их строить.

Иллюзии Глушко рассеял. Он показал молодым их никчемность, их бесполезность для стройки. Вместо того, чтобы учить полезности.

Почему же мы до сих пор не научились скрупулезно, методично подбирать инженеров – организаторов в полном смысле этого слова? Ведь то, что мы делаем в бухте Врангеля, – это не просто строительство, это социальное строительство, в котором обязательно должны быть своеобразные центры кристаллизации коллектива?

– Непременно должны, – говорит Эдуард Николаевич Блинов, секретарь объединенного парткома стройки. – Социально зрелым должен быть не только рабочий, еще в большей мере – руководитель. Мастер, прораб, начальник участка. Не перекати-поле, случайно занесенный сюда ветрами обстоятельств, – умелый, сознательный, общественно активный вожак. Они есть, такие ребята, в наших институтах, в том же Дальневосточном политехническом. Так давайте направим их на строительство нового порта, нового коллектива...

Полыхает над бухтой Врангеля августовское солнце пятого года стройки. Повисло над водой, над берегом трудовое многоголосие... Штабели готового к отправке леса. Мостовые перегружатели – на одиннадцатом – первом – причале. Многочасовые планерочные бдения в штабном вагончике. Переплетения пневмопроводов. Мамы с колясками у самой кромки воды. Двадцатифутовые контейнеры международного стандарта, занятые пока под склады и бытовки. Движется стройка – где бегом, где шагом, где ползком, продираясь сквозь препоны обстоятельств.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.