Я родился на северо-востоке Башкирии, на светлой и быстрой речке Юрюзани. Я больше нигде не видел таких прозрачных и тихо-звонких рассветов, такой мягкой синевы, когда проснешься и вдруг замрешь от ощущения, что ты проспал что-то очень важное, а может, даже главное в своей жизни. Кромка невысоких гор томится золотистым ликующим светом, и хочется вскочить и побежать за эти сверкающие зубцы, чтобы узнать, что за страна лежит за ними.

А может, мне это просто казалось! Ведь на родине, тем более в детстве, все кажется особенным, а на самом деле рассветы над нашей тихой стороной самые что ни на есть обыкновенные! Этот вопрос меня мучил постоянно. И вот через много лет дорога ненадолго занесла меня в родные места. На железнодорожной станции посреди привокзальной площади, дожидаясь пассажиров, дремал на солнышке маленький жучок-автобус: большие пока не могут пробиться из-за весенней распутицы.

Таяло по-настоящему только второй день. Дымные поля пестрели большими лоскутами снега, а северные склоны гор были еще совсем белыми. Но жаворонки уже ликовали над умирающими снегами, и звон их перекликался со звоном торжествующих ручьев. Слева мелькнул дорожный указатель: «Деревня Алькино». Самая что ни на есть обыкновенная деревня. Но за ней, на взгорье, в березовых перелесках, где рассветы особенно томительны и светлы, лежит еще одна маленькая деревенька – Юлаево. Рядом с ней была некогда деревня Тикеево, в которой родился один из самых выдающихся сподвижников Емельяна Пугачева, национальный герой башкирского народа, поэт и воин Салават Юлаев.

...Дорога выскочила на пригорок, и впереди, внизу открылся Малояз – село, в котором я рос. Стояли когда-то на берегу Юрюзани недалеко друг от друга два села: башкирское – Старо-Каратавлы и русское – Старо-Михайловка. В стороне от них было еще одно село, татарское – Малояз. В конце тридцатых годов Малояз почти полностью сгорел от пожара. Погорельцы поселились между Старо-Каратавлами и Старо-Михайлов-кой. Со временем все три села срослись в одно. Так возник нынешний районный центр Салаватского района – Малояз.

Центральную улицу Малояза рядом с мостом через маленькую речку Шердяку пересекал шумный поток. Подпруженный, словно плотиной, шоссейной дорогой, он каскадом сваливался с нее и тихим веером разливался по улицам. Небольшой ручей перебирался через дорогу и по другую сторону моста, а сам мост стоял посередине, и было под ним совсем сухо. Видеть это было очень странно, хотя объяснение самое простое: в суровую зиму речки не только промерзли до дна, но и покрылись сверху толстыми горбами льда – вот талые воды и бросились в Юрюзань помимо русел, как попало.

Сверху наплывали небольшие льдины. Осторожно перебирались через дорогу и терлись о заборы и бревенчатые бока домов. На больших реках нет таких льдин. Тонкие, игольчатые, изъеденные водой, они похожи на сказочные города. Их можно рассматривать без конца: хрустальные готические замки, маленькие светлые площади, прозрачные арки, невесомость северных церквушек без бога – какое-то невероятное сочетание всех существующих на земле архитектурных стилей. И еще какая-то архитектура непостижимого совершенства: предельно простая и строгая, легкая, полная света. Архитектура, которой нет названия, потому что ее еще нет у людей. Возможно, такими станут города будущего.

Одна из главных достопримечательностей Малояза – гора Сосиовка на противоположном берегу Юрюзани. Само название говорит о том, что покрыта она светлым бором. Рябинники на полянах, тетеревиные тока, веселые пестрые дятлы, мшистые студеные родники. Из ржавых скальных разломов, как и на горячей горе Янгантау, лежащей отсюда напрямик километрах в пятнадцати, струится теплый пар. В детстве, налазившись по лесу на лыжах, мы приходили сюда греть руки.

Известный путешественник Паллас в 1770 году писал о Янгантау: «Из открытых трещин поднимается беспрестанно тонкий, против солнца дрожащий жаркий пар, к которому рукой прикоснуться невозможно: брошенные же туда березовая кора или сухие щепки в одну минуту пламенем загораются...» Теперь, через 200 лет, гора уж не так горяча, но тепла ее вполне хватает для широко известного и единственного в своем роде курорта, где лечат природными сухими и влажными паровыми ваннами.

Снег умирает прямо на глазах. За день побурела вчера еще совсем белая кочковатая луговина за Малоязом перед Сосновкой. Скоро сойдет с нее вода, но еще долго, словно глаза, полные слез, будут смотреть

в небо солдатские окопы. В 1919 году с тяжелыми боями из Малояза выбивала колчаковцев красная дивизия Эйхе.

Висячий мост связывает Малояз с деревней Калмакларово. За этой деревней на пологой лесистой горе, прямо рядом с дорогой, зияет темнотой пещера-провал. Гора эта через несколько километров береговых перелесков красной скалой обрывается в Юрюзань. Под скалой в ущелье ревет водопадом речушка Нися. Нися в этом месте и Юрюзань выше ее впадения – своеобразные границы, по другую сторону их Челябинская область.

...Вдруг какой-то приглушенный звук, похожий на далекий пушечный выстрел. Удивленно прислушался.

Еще.

Может быть, это водопад на Нисе! Вроде бы нет.

Наконец догадался: тронулся лед. По ржавому каменистому склону торопливо поднялся на скалу. Внизу стремительно проносились льдины, иногда налетали друг на друга, на торчащие из воды каменные глыбы, когда-то отвалившиеся от скалы, и с большим опозданием долетал до меня странный звук, похожий на приглушенный вздох.

Ночью, оглохнув от тишины, вышел из крошечной деревянной гостиницы под низкие, словно шуршащие звезды – и шептали что-то, и бормотали, и плакали, и смеялись ручьи. Даже во сне до самого утра шумели потоки воды.

Утро было чистым и звонким. Как в детстве, проснулся с чувством, что что-то проспал, может, самое главное в жизни. Я уже успел смириться, что все здесь по сравнению с детством маленькое и скромное, но, как ни странно, небо было все тем же – огромным, сияющим и томительно зовущим за горизонт. На самом деле за все эти годы я нигде больше не видел такого необыкновенного неба!

Юрюзань бежит на северо-запад и впадает в Уфу, или Караидель (Черная река), как называют ее башкиры. Караидель – приток Белой, о которой Максим Горький писал: «Там, на Белой, места такой красоты, ахнешь, сто раз ахнешь». В старину ее ласково называли Белой Воложкой, и впадает она в Каму, чтобы вместе с той нести прозрачные уральские струи в великую Волгу.

На месте слияния Уфы и Белой, в самом центре республики, очертания которой на карте страны, кстати, похожи на сердце, на высоких холмах, на своеобразном речном полуострове стоит город Уфа, столица Башкирии. Почти миллионный город отпраздновал свое 400-летие. В Уфе родились писатель С. Т. Аксаков (если по улице Гафури мимо телецентра выйти на высокий берег Белой к памятнику Салавату Юлаеву, то внизу среди зелени лесов увидите задумчивую ленту речки Демы, так любимой им и известной по его книгам) и художник М. В. Нестеров (в картинной галерее города самое большое собрание его картин). По Белой тайком от родственников на дырявой плоскодонке отправился в «дальние страны» и был жестоко порот за это будущий великий полярник В. И. Альбанов.

Можно бы назвать несколько десятков крупных промышленных предприятий Уфы, но назову только моторостроительный завод, с конвейера которого сходят моторы для «Москвичей», и два нефтеперерабатывающих завода. На башкирской нефти поднимались в воздух самолеты и шли в бой под Прохоровной знаменитые «тридцатьчетверки» Великой Отечественной. Немалая заслуга уфимских нефтезаводов в том, что по переработке нефти Башкирия занимает одно из первых мест в Союзе. И артерии нефтепроводов соединяют Уфу с десятками месторождений, которые находятся в основном в западной части республики. Нефть дала жизнь многим ее городам: Ишимбаю, Туймазам, Октябрьскому, Нефтекамску.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.