В ночь с 18 на 19 августа 1945 года мне позвонил командующий Забайкальским фронтом маршал Р. Я. Малиновский. – Спите, Притула? – Ужинаю, товарищ маршал.

– Отлично, что не пришлось будить, ждем вас в штабе. Выезжайте.

Родион Яковлевич был не из тех, кто вызывает по пустякам. Он не приказал захватить какие-либо документы, значит, разговор будет не о моих текущих делах. Штаб фронта располагался тогда в Тамцак-Булаке. Через три минуты вместе с моим водителем, верным боевым товарищем Валентином Нестеровичем мы уже были в дороге.

Вот уже десятый день, как советские войска, взломав оборону японцев на границе Монголии и Китая, вели наступление в глубь Маньчжурии. Забайкальскому фронту отводилась главная роль в разгроме Квантунской армии. Действуя в общем направлении на Чанчунь, Мукден, советские войска рассекали группировки противника, отрезали его от основных коммуникаций и неудержимо рвались вперед, стремясь соединиться с 1-м Дальневосточным фронтом и завершить окружение более чем миллионной Квантунской армии. Впереди шли наши танковые корпуса в сопровождении пехотных.

Позади остался Большой Хинганский хребет, это естественное, как считал противник, «непреодолимое препятствие» на пути советских войск. Хребет, ширина которого в некоторых местах доходила до нескольких сот километров, усыпанный дотами и дзотами, был пройден с боями в первые же дни наступления. Невиданный темп нашего продвижения настолько потряс правительство империалистической Японии, что формально к середине августа оно объявило о капитуляции. Но это была всего лишь декларация: соединения Квантунской армии, гарнизоны укрепленных районов продолжали оказывать серьезное сопротивление нашим частям. На допросах пленные японские офицеры отвечали, что не получали приказа сложить оружия и вынуждены выполнять свой долг. Такой в общих чертах была обстановка к ночи с 18 на 19 августа.

В землянке командующего фронтом у расстеленной карты меня ждали Р. Я. Малиновский, начальник штаба фронта генерал армии М. В. Захаров, член Военного совета генерал-лейтенант А. Н. Тевченков, командующие воздушной и танковой армиями. Без какого-либо вступления маршал перешел к делу:

– Верховный Главнокомандующий требует от фронта решительных действий. Политическую и стратегическую обстановку как заместитель начальника штаба фронта вы знаете. Через час вы должны принять командование авиадесантом и лететь на Мукден. По нашим данным, там находится штаб 3-го японского фронта, там же сейчас император Маньчжоу-Го Пу-и. Ваша задача – захватить важнейшие объекты Мукдена, вынудить японское командование издать войскам приказ о полной и безоговорочной капитуляции, найти императора. Подробные инструкции позже. Ясно?

– Ясно.

– Операция серьезная, Дорофеич, теперь ты особоуполномоченный фронта и Советского правительства в Мукдене, там стотысячная группировка противника, но там и мирное население, которое ждет нашего прихода, там лагеря военнопленных, там посольские миссии. Словом, ты отвечаешь за каждый свой шаг. Действуй!

Я вернулся к себе, чтобы взять адъютанта, необходимые вещи, и через час был на аэродроме. Начинало светать. Спиной к транспортным самолетам выстроился десант – 225 солдат и офицеров. Многих из них я знал в лицо, вместе воевали на Днестре, в Болгарии, Румынии. Преимущественно молодежь – коммунисты, комсомольцы. Лучшие из лучших. В состав десанта вошли специально подготовленные воины 6-й танковой армии, разведчики стрелковых соединений. Большинство из них имели репутацию отличных снайперов, спортсменов, были награждены орденами и медалями. Сегодня им предстояло труднейшее дело, испытание, в котором могли понадобиться вся их воля, мужество, выдержка. Забегая вперед, скажу, что все до одного отлично выдержали это испытание, были на высоте в любых, самых неожиданных и сложных ситуациях.

Вместе с командующим 12-й воздушной армией Худяковым, чьи летные подразделения должны были сыграть важнейшую роль во всей операции, мы обошли строй десантников. Внимательно проверили оружие, боекомплект, обмундирование каждого, с особой скрупулезностью парашюты. По замыслу, десант должен был сесть на северный аэродром Мукдена, но обстоятельства могли сложиться и так, что пришлось бы спускаться на парашютах. Задание надо было выполнять в любом случае.

Армада из нескольких десятков самолетов поднялась в воздух и пошла к Мукдену. Транспортные машины со всех сторон прикрывали истребители, штурмовики, бомбардировщики. Это было не просто сопровождение, обстановка могла потребовать от нас самых решительных мер, поэтому бомбовые люки загружались до отказа, истребители вели опытные, испытанные на фронте летчики. Они должны были вступить в дело – нанести сокрушительный удар по важнейшим военно-промышленным центрам Мукдена в случае, если японский генералитет наотрез откажется подписать приказ о капитуляции или пойдет на военную провокацию.

Мы летели в машине с командиром одного из десантных подразделений. Фамилию его не называю умышленно. До сих пор помню его слова:

– Товарищ генерал, я не новичок в таких делах, вы знаете это, но в данном случае не уверен, что останемся живыми. Если вам повезет больше, чем мне, вот мой адрес, напишите домой.

Я мог бы отругать его за малодушие, если бы не знал этого человека как отважного боевого офицера. Поэтому сказал другое:

– За нами фронт, страна, помните об этом, верьте в победу, и все будет хорошо.

Он кивнул головой:

– Есть верить!

Над одним из хребтов мы подошли почти вплотную к грозовой зоне.

– Решайте, – сказал полковник, командир авиасоединения десанта, – если пойдем напрямик, рискуем не добраться до Мукдена.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.