Но когда он был ведомым – это одно. Хоть и делили они ответственность на двоих, однако на подручного меньше валилось шишек.

Услышав слова мастера, Виктор постарался скрыть волнение. Подручные Юрий Тюшняков и Виктор Кабанов весело подмигнули ему: все, мол, будет хорошо, на нас можешь положиться. Ну, раз так, то начнем работать. Это здорово, когда чувствуешь поддержку товарищей.

Сменщик уже зашихтовал печь. Теперь надо правильно провести расплавление. Отец в таких случаях изрекал аксиому: «Держи температуру на пределе. Присматривайся к своду: начнет белеть – сбавляй топливо, будет малиновым – прибавляй газу».

Подойдя к завалочному окну, Виктор ощутил «дыхание печи». Из окон тянулся красноватый, с густым черным дымком факел. «Затянется плавка», – встревожился он и увеличил подачу воздуха. Факел посветлел, полнее стал сгорать газ. Но скоро печь начала перекаляться, пришлось уменьшать горение. Так в поисках подходящего теплового режима и пробегал Виктор все время, пока шел нагрев.

На второй печи работал Анатолий Туровинин. Тот, как говорится, бога за бороду держал. Не суетился, посматривал время от времени на синеватые от большого огня окна да на прибооы. Не бегали у него и подручные. Ребята подобрались под стать сталевару. Второй подручный Володя Ошуев, правда, у него недавно, но первый, Володя Пупышев, – уже с января 1971-го. Пупышев и не мечтал быть металлургом. Но однажды попал на комбинат с экскурсией и понял – нашел здесь свою судьбу. Начальник цеха, помнится, спросил: «А летом не убежишь! Летом у печей работать – сущий ад». Не убежал. Не ошибся, выбрав профессию сталевара. Завоевал звания «Лучший молодой рабочий», «Ударник коммунистического труда». В 1974 году на свой личный счет записал более шестисот тонн стали сверх плана. Это он первым придумал учредить приз имени сталевара-скоростника, уральского умельца Петра Григорьевича Болотова, и вот уже три года комсомольско-молодежные смены цеха борются за него. В первый раз приз присудили Анатолию Туровинину с Владимиром Пупышевым. На второй год в победители вышли Виктор Павлович Вишняков и Виктор Болотов. В прошлом году приз завоевала бригада Леонида Кемеровского. А кто победит в 75-м – пока неизвестно. Все бригады идут, можно сказать, дыша в затылок друг другу.

В печи началось кипение. Выгорал углерод, происходило окисление избыточного фосфора и серы, которые уходили в шлаки через порог внизу под печью. Виктор уменьшил температуру. Пошел «мелкий кип» – процесс доводки. Начиналось колдовство. Манипулируя топливом или температурой, добавляя агломерат и другие компоненты, избавляясь от ненужных элементов, сталевар добивался, чтобы металл содержал строго определенное количество углерода, марганца, кремния, фосфора, серы, выраженное в сотых долях процента. На 0,01 процента больше, скажем, фосфора – и сталь выйдет не по заказу. Ее, конечно, используют, но не там, где она особенно нужна в данный момент.

Пробы, сданные в лабораторию, подтвердили, что пока все идет правильно. Подручные начали готовить раскислители.

Виктор отошел к конторке, где стояли приборы. Стрелки-самописцы фиолетовой тушью услужливо твердили, каковы расход топлива и кислорода, температура вторичного и первичного воздуха, температура свода, сообщали десятки важных для сталевара параметров. Но они были хладнокровны, бездушны. Они мало подсказывали, что нужно делать в данный момент. В этом мог быть советником только опыт, который шел к сердцу с каждой плавкой, с каждой рабочей сменой. И чем больше опыта приходило к человеку, тем скорее замечались упущения, сильнее затягивали работа, азарт, желание в другой раз сварить и больше и лучше.

Позади второго мартеновского работал, грохоча металлом, рельсобалочный цех. Он катал 25-метровые рельсы для Байкало-Амурской магистрали. Там же в недавно построенном, единственном в стране отделении термической обработки, закаляющей металл и вдвое продливающей его жизнь, трудилась молодежная бригада мастера Александра Мешкова. Эта бригада на комбинате стала застрельщиком трогательного, глубоко человечного движения работать ЗА СЕБЯ И ЗА ТОГО ПАРНЯ. Ребята включили в свою бригаду погибших металлургов Григория и Виктора Цыбизовых, стали ежемесячно выполнять норму и за себя и за братьев, павших на полях сражений. Это начинание подхватили другие бригады цеха. А они зависели от прокатчиков, прокатчики – от сталеваров, в том числе Виктора Болотова.

Приборы и анализы подсказывали, что плавка подходит к концу. Добавили ферросплавы. Мартен теперь гудел, как улей. Печь, казалось, вибрировала от клекота металла.

Подошел мастер Сайтбурганов. Заглянул из-под козырька каски в круглый зрачок мартена, прикрывшись прожаренной рукавицей. Стрелка прибора медленно подползала к заветной цифре. Часы будто остановились на последней минуте.

– Пора! – выдохнул Сайтбурганов.

Подручные пробили отверстие. Мартен вздрогнул от пламени. Сверкнула ослепительно белая струя. Оторопев перед темнотой цеха, она рыскнула в сторону и, ударившись о крутые стенки желоба, хлынула в ковш. Сталь пошла! Перед ней поблекли, притушились огни прожекторов. Она опускалась в тяжелый ковш, щедро расшвыривая искры. И отблески этих искр заблестели на завороженных лицах, густо обсыпанных каплями пота. Много раз видел Виктор эту картину, но сегодня сталь, сваренная им, вызвала какую-то особенную радость, волнующее сознание собственной силы и счастья! Юрий Тюшняков сдернул каску.

– Ах ты, красота!..

Сталь катилась бесшумно, но Виктору казалось, что она звенела. Она будто не лилась в изогнутые коробом ладони ковша, а превращалась в бешено крутящиеся вальцы станов, преображалась в формах тяжелых блюмингов, переплеталась арматурой на строящихся электростанциях, ложилась рельсами на железнодорожных путях к новым городам.

Разве не стоило ради этого работать с отдачей всех сил! Разве не этому учили отцы сыновей, уступая молодым свое рабочее место!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.