Тютчев

Да, тут есть цель! В ленивом стаде

Замечен страшный был застой

И нужен стал, прогресса ради,

Внезапно натиск роковой, —

И вот благое провиденье

С цепи сорвало сорванца,

Чтоб крыл своих предназначенье

Не позабыть им до конца.

Поэт не хочет, чтобы на его родине было забыто «предназначенье крыл», чтобы не была в России утеряна способность полета.

Родственник Тютчева — декабрист А. И. Тютчев — гвардейский офицер, член «Общества соединения славян», был приговорен к вечным каторжным работам. Государством приговорен, но убежденным государственником Ф. И. Тютчевым — нет. В молодости поэт симпатизировал тайно «этим безумцам», хотя и осознавал всю бессмысленность их подвига. Кровь декабристов, по его словам, «сверкнула на вековой громаде льдов, зима железная дохнула и не осталось и следов». «Железная зима» — вот какую нашел он метафору для своей любимой империи, для государственности. Консерватор, сторонник традиции, неподвижности, он умел в то же время здраво глядеть на нарождающееся новое и молодое:

Спаси тогда нас, добрый гений,

От чувства затаенной злости

На обновляющийся мир,

Тютчев-цензор обращался к правительству России с требованием свободы слова: «Нельзя налагать на умы безусловное и слишком продолжительное стеснение и гнет, без существенного вреда для всего общественного организма».

Одинокий мыслитель и созерцатель, Тютчев тем не менее чувствовал силу народа, понимал его историческую роль, он указывал правительству: «Судьба России уподобляется кораблю, севшему на мель, который никакими усилиями экипажа не может быть сдвинут с места, и лишь только одна приливающая волна народной жизни в состоянии поднять его и пустить в ход».

Одиночка, он необычайно высоко ставил общественное мнение, считая, что в мире есть лишь две силы: «одна есть смерть, другая суд людской».

Как смел, своеволен, своенравен Тютчев в создании образов: «по жилам небо протекло», «нет, нас одушевляло в бое не чревобесие меча», «рядов пехоты длинный блеск», «стройно соседний кипарис глядел в окно», «и сердце в нас подкидышем бывает», «месяц светит сладко», «всемирный благовест лучей».

Тургенев писал: «Язык г. Тютчева часто поражает читателя счастливой смелостью». Смелость языка Тютчева отмечалась многими. Фет писал:

«Деревья поют у г. Тютчева, не станем, подобно классическим комментаторам, объяснять это выражение тем, что поют сидящие на деревьях птицы, — это слишком рассудочно. Нет! Нам приятнее понимать, что деревья поют своими мелодическими весенними формами, поют стройностью, как небесные сферы».

Тютчев вел дневник своих состояний, все его стихи — это кардиограмма, это трепетная, точная и мгновенная фиксация его настроений. Сила его стихов — это сила подлинности, достоверности.