Новые мысли стали приходить в ее голову. Дочь надзирателя жалела, что не была с этими славными людьми на баррикадах. О, она легко научилась бы перевязывать раненых и подавать патроны!

А Мариус и Жан, оторванные от своих товарищей, черпали бодрость в своих воспоминаниях.

В своих новых друзьях Жанна нашла поверенных своих девичьих радостей и печалей. Она им рассказывала то, что никому никогда не могла сказать. Свои первые тяжелые годы под опекой старой скупой тетки, не любившей, не понимавшей детей, о своей юности, почти обесцвеченной от одиночества. Усидчивая работа всю неделю, ни подруг, не любила позднее это длинное путешествие к отцу, которого она не знала; ее страданья, когда она увидела своего отца таким неблагородным, огрубевшим от дисциплины и пьянства.

И ее печали, ее желания, сожаления, вся ее жизнь понемногу становилась жизнью Жана и Мариуса. Они вместе плакали и сердца их сближались, по мере того, как соединялись в рукопожатиях их руки.

- Знаешь, - сказал раз вечером Жан Мариусу, - я люблю всей душой эту маленькую Жанну.

- Вот как, - ответил Мариус, - и я также. Как это так вышло.

Они мало спали в следующую ночь. Думали о Жанне, каждый старался убедить себя, что он то и есть настоящий влюбленный и. может быть действительно любимый.

Они не могли лежать спокойно на постели. Жан поворачивался время от времени всем телом, как собака, которая ложится на другой бок. Мариус копошился беспрестанно, как мышь в норке. Но оба молчали, чтоб не выдать свою тревогу. Мариус первый выказал свое дурное настроение.

- Ну, чего это ты так вертишься? Спать невозможно. Можно подумать, что спишь с тюленем, так ты пыхтишь и ворочаешься.

- Во всяком случае, этот тюлень стоит обезьяны, которая со мной говорит.

- Обезьяны?

- Да, обезьяны.

Оба вскочили в бешенстве. Первый раз в их жизни они ссорились. Дрожащие руки их сцепились в темноте, железный кулак сжал руку Мариуса, которую тот запустил в шею Жана. Они готовы были подраться.

- Пусти меня, - сказал борец, разжимая пальцы, - мы сошли с ума.

Пристыженно легли они обратно в постель.

- Слушай, - начал Мариус после молчания, - прости меня, друг мой, друг мой Жан. Я бессердечная скотина тем, что мог наговорить тебе глупостей.

- Это я должен попросить у тебя прощенья. Я первый начал злиться. Ты не сердишься на меня, старина Мариус.

- Ну ладно, будет. Ни слова больше об этом... На другой день Жанна нашла обоих друзей совершенно другими. Жан так и остался угрюмо сидеть на своем месте, не смея поднять глаза, опершись локтями на колени, он набивал и выколачивал машинально свою трубку.

Мариус прохаживался неровными шагами, разыгрывая невероятно быстрые марши на кончике своего носа, который он рассматривал, не замечая, что это заставляло его коситься. Молодая девушка сидела в раздумьи:

- Не сделал ли им отец что - нибудь такое, или я сама не причинила ли им какую - нибудь неприятность?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.