Маргоша объездила пол-Москвы в поисках синего дивана. У нее оставался еще один адрес — Дом мебели на Видном шоссе. И вот этот стеклянный базар — Мекка и Иерусалим паломников за комфортом. Ей сразу же, с порога, предложили крайне дефицитную «хельгу» (предварительная запись); мужчина, от которого несло непереваренной мебельной политурой, пообещал свои услуги, если ей понадобится отправлять мебель на край света в железнодорожном контейнере. Похоже, в магазине текли, не сливаясь, две жизни. Одна — видимая, официальная жизнь с табличками «В продаже нет» и «Продается только по предварительной записи» и другая жизнь, о которой Маргоша только догадывалась.

Мимо нее проплыл на руках ореховый книжный шкаф. В одном из рабочих она с радостью узнала своего бывшего ученика — Веревочникова Женю. Она быстро подошла к нему и удивленно сказала:

— Веревочников! Женя!

У нее чуть не сорвалось с уст: «Что ты тут делаешь, так далеко от центра, в этом бедламе?» Маргоше довольно часто приходилось встречать своих учеников, многие из ребят так и жили в районе школы. Утром они мчатся на работу и посылают своей бывшей учительнице одни улыбки, а вечером можно обстоятельно поговорить с Маргошей, постоять где-нибудь на улице, не мешая движению.

Все ее бывшие ученики, которых она встречала, чего-то добились в жизни, она не зря ставила им произношение, требуя упереть кончик языка в нёбо между двумя бугорками. Веревочников был из ее наиболее благополучного, первого выпуска.

— Здравствуйте, Маргарита Константиновна, — произнес он, правда, без особого энтузиазма.

— Ты стал продавцом? — Она взглянула на его спецовку.

— Берите ниже, — ухмыльнулся он.

— Ниже? — Она не знала, какая профессия в мебельном деле стоит ниже.

— Рабочий магазина. По штатному расписанию. А так — помогаю, кому делать нечего.

Маргарита Константиновна засмеялась.

— О, да! Это довольно трудное, но почетное занятие! — Она заметила, что Веревочникова все еще мучают красные прыщи на лице, спросила: — Ты женился?

— Не знаю, — ответил Веревочников.

— Да? А кто знает? — Она изловила себя на том, что у нее в разговоре с этим двадцатипятилетним мужчиной появились наставительные нотки. — Это интересно, Женя.

— Мамаша считает, что я женился. Наверное, так и есть. Со стороны виднее.

— Со стороны виднее, виднее. Как поживает мама?

— Спасибо, хорошо. Скоро на пенсию. А я, Маргарита Константиновна, отделился. Построил себе кооперативную квартиру. Живу в одном доме с киноартистами. Знаете, большой розовый дом на Самотеке? Башня в семнадцать этажей.

— По правде сказать, не знаю. Во всяком случае, ты забрался высоко. Какой у тебя этаж?

— Шестнадцатый, — не без гордости сказал Веревочников.

— Значит все у тебя — ол райт?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.