— Ну, ладно! Зарастешь грязью, закостенеешь в хамстве, невежестве — слова не скажу. И больше не вписывай меня в свои наряды — не хочу! Понял?

Бледная, прямая, с маленьким, как бы затвердевшим лицом, она зацокала по ступенькам лестницы и, опустившись чуть не до самого низа, вдруг остановилась. Новая мысль поразила ее: почему опять он командует, а она подчиняется?! Ведь то, что он сам записал себя в наряд производителем работ, совсем не означает, что он стал ее начальником. Почему она должна слушаться его и работать в пыли, духоте, темноте, а он останется в щитовой, где светло и чисто да и схема посложнее? Почему? Нет, она не допустит такого хамства! Не даст помыкать собой!

Она топнула ногой и повернула обратно. Поднявшись на верхнюю площадку, швырнула на стол схемы местных щитков и не допускающим возражения тоном потребовала, чтобы он шел туда. А она останется здесь.

Николай, успевший поостыть, пока она спускалась и поднималась, пожал плечами: дескать, какая разница. Проходя мимо, он посмотрел на нее так, словно хотел сказать: «Эх, ты, женщина, видишь, я иду, ни слова не возразив, потому что для меня дело важнее всего, и я не мелочен, как ты...»

Когда он ушел, Анна быстро разобралась в схеме, отыскала на панели нужные провода и клеммы и, подключив телефонную трубку к первой жиле и «земле», стала ждать сигнала от Николая.

Она сидела за щитом, на деревянном ящике, принесенном сюда сменными прибористами для работы. С высоты ей было видно, как Николай торопливо прошел по узкому проходу вдоль газгольдеров к началу ряда и исчез — спустился в подвал, где находились местные щитки и нагревательные спирали. Анна провела взглядом по круглым серебристым газгольдерам. Сверху аппараты казались похожими на белых красивых птиц, сидящих в гнездах и выставивших наружу длинные голубые клювы. Недалеко от щитовой несколько аппаратчиков в желтых спецовках возились возле одной «птицы»; кран, висевший над ней, часто пошлепывал тормозными башмаками, — вырабатывал «помалу».

В телефонной трубке раздались сухие потрескивания, словно кто-то царапался там остренькими коготками. Анна поднесла ее к уху и услышала искаженный голос Николая.

— Первая жила, первая жила, первая жила, — монотонно повторял он. Анна молчала. Ей вдруг захотелось, чтобы он назвал ее по имени.

— У первой жилы есть имя, между прочим, — сказала она.

— Ты где там бродишь, работать надо, — без всякого выражения сказал Николай. — Начинаем. Перевожу на вторую жилу, ищи меня.

И он отключился. В трубке затрещало. Анна поморщилась и тоже отключила свой «крокодильчик» от первой жилы. Вторая жила была рядом. Едва Анна коснулась ее, как в трубке раздалось:

— Вторая жила, вторая жила...

— И у второй жилы есть имя.

— Не морочь голову. Куда будешь подсоединять вторую жилу? Назови клемму.

Анна назвала.

— Подключайся и переходи на третью, — скомандовал он.

Ее вдруг рассмешила сухая деловитость Николая. Может быть, он действительно рожден быть начальником, подумала она, усмехаясь. На третьей жиле она торопливо, чтобы опередить его, сказала:

— Эй, третья жила, знаешь, куда подключать? Назови клемму.

— Что?!

— Назови клемму, к которой подключишь третью жилу, — сказала она безразличным тоном.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.