Рассказы о Гагарине

Юрий Нагибин| опубликовано в номере №1052, март 1971
  • В закладки
  • Вставить в блог

— Село Клушино. Оно и сейчас так называется.

— Понятно! Теперь я вспомнил. Мне тогда помог другой князь, Куракин, из села Куракино...

В Сурдокамере

Будущий космонавт входит в сурдокамеру, за ним захлопывается тяжелая стальная дверь. Он оказывается словно бы в кабине космического корабля: кресло, пульт управления, телевизионная камера, позволяющая следить за состоянием испытуемого, запас пищи, бортовой журнал. Испытуемый может обратиться к оператору, но он не услышит ответа. В космическом корабле дело обстоит лучше — там связь двусторонняя. На какое время тебя поместили в одиночку — неизвестно. Ты должен терпеть. Ты один, совсем один. У тебя отняты эмоции, все сигналы внешнего мира, ты как бы заключен в самом себе. Тут есть часы, но очень скоро ты утрачиваешь ощущение времени. Это длится долго, будущий космонавт входит в сурдокамеру с атласно выбритыми щеками, выходит с молодой мягкой бородой. Все же, как ни странно, ему кажется, что он пробыл меньше времени, нежели на самом деле...

Главный конструктор Королев придавал колоссальное значение тому, кто первым полетит в космос. И не только потому, что в случае отказа автоматики космонавту пришлось бы вручную сажать корабль, а это потребовало бы мастерства, мужества, хладнокровия, предельной ясности сознания. Можно предусмотреть все или почти все, но нельзя предусмотреть, что произойдет с человеческой психикой, когда падут привычные барьеры, когда человек впервые выйдет из-под власти земных сил, и планета Земля в яви станет одной из малых в мироздании, а не центром Вселенной, когда никем не изведанное одиночество рухнет на душу. Полное одиночество — удел первого космонавта, уже второй космонавт не будет столь одинок, ибо незримо с ним будет первый. Первому космонавту надо было доказать раз и навсегда, доказать всем, всем, всем, что пребывание в космосе посильно человеку.

Естественно, что Королев с особым вниманием следил за испытаниями в сурдокамере, испытаниями на одиночество. Он жадно спрашивал очередного «бородача»:

— О чем вы там думали? И слышал обычно в ответ:

— Всю свою жизнь перебрал...

А вот испытуемый, чьи показатели оказались самыми высокими, ответил с открытой мальчишеской улыбкой:

— О чем я думал? О будущем, товарищ Главный!

Королев посмотрел в яркие, блестящие глаза, даже на самом дне не замутненные отстоем пережитого страшного одиночества.

— Черт возьми, товарищ Гагарин, вашему будущему можно только позавидовать!

«Да и моему тоже», — подумал Главный конструктор, вдруг уверившийся, что первым полетит этот ладный, радостный человек...

Читателю известно, что Главный не ошибся. Королев безмерно гордился подвигом Гагарина и радовался его успеху куда больше собственного. Удивленный ликованием обычно сдержанного и немногословного Королева, один из его друзей и соратников спросил как-то раз:

— Сергей Палыч, неужели ты считаешь, что другие космонавты справились бы с заданием хуже, чем Гагарин?

— Ничуть! — горячо откликнулся Королев. — Придет время, и каждый из них превзойдет Гагарина. Но никто так не улыбнется человечеству и Вселенной, как Юрий Алексеевич Гагарин. А это очень важно, куда важнее, чем мы можем себе представить...

В те последние мгновения

Никто не знает до конца, как погиб Юрий Гагарин, даже авторитетнейшая комиссия не могла сделать последних выводов, а вот житель деревни Еремино, глядевший с края Московской области через озеро Дубовое на Рязанщину, Иван Николаевич Чубарин все знает. Вернее, он убежден, что знает все, и этой своей убежденностью заражает собеседника.

Сам он человек, далекий от авиации, всю сознательную жизнь проработал на шатурском торфе в негромких должностях, а под старость, выйдя на пенсию, вернулся в родную деревню, где ему досталась от умершего брата хорошая, крепкая изба. Наследницей являлась единственная дочь покойного, племянница Ивана Николаевича — Настя, работающая официанткой в столовой космонавтов. Она уступила безвозмездно избу своему вдовому, одинокому дяде, поскольку имеет жилье в городе и менять профессию не собирается, а официантки в деревне не нужны.

Если исключить полковника Серегина, то она была последним человеком, видевшим Юрия Гагарина и разговаривавшим с ним, и надо полагать, некоторые сведения Ивана Николаевича почерпнуты у Насти...

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Слово о настоящем человеке

Молодые рассказывают о старших, с которых «делают» свою жизнь

Трибуна жизни

На вопросы корреспондента «Смены» Виталия Засеева отвечает народный артист СССР, лауреат Ленинской премии Михаил Александрович Ульянов