Проворная фигура, зашелестев брезентовым дождевиком, оказалась рядом с Кобликовым, плеснула в лицо вспышкой фонаря и ухватила Лыткина.
— Остальные где?
— Двое нас... Только двое...
В это время сзади, где находилась щель, с грохотом осыпались камни и гулко проскакали по площадке.
«Егеря... Веревку же я там оставил!.. — ужасаясь, подумал Ленька. — Засекли нас!..»
Но вот о камни лязгнул металл, и, раструсив щебенку, на площадку упало что-то грузное и мягкое. Шлепнулось на гранитный уступ, и вслед за этим послышался глухой стон.
— Погоди! — остановил матрос Леньку, вскинувшего автомат, чтобы ударить очередью. — Посветить надо...
Мертвящий синий лучик фонарика скользнул по каменной стенке, нащупал косой провал щели и застыл, наткнувшись на человека в изодранном, залитом кровью ватнике. Без шапки, безоружный, он елозил по камням ногами, силясь подняться. Корчился, ухватившись рукой за живот. В его фигуре, в покатых плечах, в большой, коротко стриженной, заляпанной чем-то темным голове было столько знакомого, что у Леньки ходуном заходило в груди ошалевшее сердце.
Докукин! Это же сержант... Конечно, он!
Ленька кинулся к щели, споткнулся и едва не упал рядом с Докукиным.
— Сюда!.. Сюда скорее! — суматошно закричал он. — Сержант здесь... Докукин!
Подбежал матрос в шуршащем брезентовом плаще, стал поднимать Докукина.
— Товарищ сержант, — торопливо говорил Ленька, тряс Докукина за плечи и просил открыть глаза. — Это же я, Кобликов... Ленька Кобликов... Бот за нами пришел, товарищ сержант!
Докукин кривился, от боли, стонал и мучительно вздрагивал усами, силясь что-то сказать.
На боте он пришел в память, узнал Леньку и взял его руку в холодную ладонь.
— Ушли мы... Ушли от них...
Замолчал, справился с чем-то трудным внутри и снова заговорил:
— А меня вот в брюхо ударили... Горит все... Воды!.. Воды мне... Пить...
— Нельзя ему воды давать, — сказал мичман. — Нельзя ни капли.
— Скорее, дяденьки! — заторопил Ленька моряков. — Его же в госпиталь надо... К врачам...
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.