Вороний мыс

Докукин замолчал. Скосив глаза, увидел напряженный профиль Леньки Кобликова. Сведенные к переносице брови, вздернутый нос и пухлые мальчишеские губы, в уголке которых прорезалась глубокая складочка, чужая и ненужная на молодом лице. Этого парнишку надо от смерти спасать. Обделила природа Докукина сыном, так хоть чужого напоследок он убережет.

— На тебя надёжа, Леонид...

То, что Докукин назвал Кобликова по имени, помогло Леньке сообразить, какой тяжкий груз наваливает на его плечи морщинистый сержант, по годам подходящий Леньке в отцы.

— А как же вы, товарищ сержант? — испуганно спросил Кобликов.

— Соображу как-нибудь... — невесело откликнулся Докукин. — Соображу... Мне на тот свет торопиться резону нет. Карабин давай, гранаты и патроны тоже. Вам на двоих одного автомата достанет, а мне нужно для видимости и из карабина постреливать, чтобы егеря не разобрали... Вы с Лыткиным сейчас кустиками в сторону отбивайтесь, а я здесь пока повоюю... К берегу идите... К тому месту, где веревка спрятана. Туда бот подойдет... Сигналы помнишь? Ну, вот и ладно... Топайте, ребятишки.

— А вы как?

— Будем живы, не помрем... Я егерей в сторону отведу. Не все им нас облапошивать. Теперь я с ними в жмурки поиграю... Вишь как наскакивают, заразы!

Докукин припал к прикладу карабина, еще хранящему тепло Ленькиной щеки, повел мушкой и плавно нажал спуск. Крайний егерь, снова кинувшийся к валунам, дернулся и застыл под кочкой, неловко откинув автомат.

— Ага, достал одного... Да уходите же вы скорее!.. У старшины Якимчука вещевой мешок я оставил, книжка там, в полотенце завернутая. Адрес записан. Ежели что, так отпишите моим... По кустам ползком пробирайтесь... Двигайте, ребята!

Сержант вдруг схватил Кобликова за плечи со смятыми погонами и прижал к себе, уколов щетиной, хлопнул по спине Лыткина, подтолкнул в кусты.

— Приказываю, одним словом... Сполняйте!

И пополз навстречу егерям. Последнее, что увидел Кобликов, были растоптанные, с союзками на передках, кирзовые сапоги. Стертые подковки и розовый кусочек кварца, застрявший в гнезде вылетевшего гвоздя.

— Ну немножечко еще, Игорь... Вон до того камешка!

— До камешка, — откликался Лыткин, жарко дышал в шею и напрягался телом. — Я сейчас, сейчас... До камешка... Я дойду!

— Конечно, дойдешь... Ногу сюда ставь!

— Поставлю... Ты, Кобликов, меня не бросай!

— Сказано же, что не брошу, — отвечал Ленька, сердясь на назойливую просьбу Лыткина. Он не мог понять, как Игорю могла прийти в голову эта мысль, нелепая до абсурда.

— Я ведь почти здоров... Слабость только, а так здоров... Ты не бросай меня, Леня!

С каждым метром, пройденным по скалам, сил у Игоря оставалось меньше. Он обвисал на Леньке, жадно хватал воздух и просил остановиться.

Позади, то разгораясь, то затихая, гремела стрельба. Она уходила в сторону перешейка. Ленька со страхом вслушивался в стрельбу и больше всего боялся, что в трескотне автоматов исчезнут, оборвутся гулкие хлопки карабина.