В порту горели нефтебаки. Черные дымы медленно и косо всплывали над изломанным контуром сопок. Рычащие стрелы эрэсов пронизывали дымы. Тяжело ухали дивизионные гаубицы. Снаряды с железным клекотом уносились за фиорд и распускались на скалах клубами разрывов. Гулко дудукали «собаки» — автоматические малокалиберные пушки. С воем налетали штурмовики, пикировали в дым, рассыпали пулеметные и пушечные трели.
За фиордом грохотал бой. Ночью к батареям, прикрывавшим подступы к порту, уплыла на резиновых лодках штурмовая группа лейтенанта Кременцова. Прожектора и осветительные ракеты поймали разведчиков, когда до берега оставалось сотни полторы метров. И все же группе удалось зацепиться за скалы и отбить крохотный пятачок. К нему пошел на амфибиях авангардный батальон, усиленный саперной ротой, автоматчиками и сорокапятками, поставленными на тупорылые железные понтоны.
Батальон смял егерей на подступах к батареям и завязал рукопашный бой.
Когда сообщили, что возвращается разведгруппа с Вороньего мыса, капитан Епанешников пришел с НП дивизии на причал. Он стоял на дощатых мостках, укрытых маскировочной сетью, подвешенной на шестах, и смотрел, как приближается мотобот.
Глаза нашли знакомую фигуру радиста, стоявшего возле рулевой рубки.
«Остальные где? — думал командир разведроты. — Где старшина?»
Ленька Кобликов глядел, как сокращается масляная, синевато-радужная полоска воды между мотоботом и причалом на сваях, обросших ракушками и темными водорослями. На боте противно пахло керосином. От качки и от натужной дрожи корпуса, от слабости и голода Лёньку мутило. Ему хотелось поскорее почувствовать под ногами привычную, твердую землю.
И он со страхом глядел на исчезающие метры воды между мотоботом и причалом, между Ленькой Кобликовым и капитаном Епанешниковым.
Не случайно пришел командир роты встречать мотобот. Наверное, егеря ударили по нашим там, где их не ожидали. И виноват в этом он, ефрейтор Кобликов: ведь это он передавал донесение с Вороньего мыса.
Стиснутые пальцы Леньки прошлись по коробке рации. Нашли пробоины от немецких пуль, помешавшие сообщить самое нужное, самое главное донесение. Ленька привез его, но теперь донесение опоздало. Теперь оно уже ни к чему...
Ленька сглотнул набежавшую слюну и с ужасом подумал, что капитан может и не отправлять его в трибунал. Может все случиться скорее и проще: нос мотобота ткнется в причал, командир роты шагнет на палубу и расстегнет кобуру пистолета...
Ленька уже не успеет ничего сказать. Не успеет попросить, чтобы не сообщали матери. Пусть считает, что ее единственный сын Ленчик, Леонид Кобликов, просто пропал без вести. Так, как пропадают на войне. Пусть уж лучше так — без вести...
Брезентовая лямка рации давила на плечо, заставляла сутулиться и вздергивать шеей. Мотобот одолевал последние метры. Знакомый матрос ушел с кормы и теперь помахивал свернутым в кольца тросом, готовясь кинуть причальный конец.
Капитан Епанешников, каменно сомкнув челюсти на сухоскулом лице, стоял на причале не шелохнувшись. За ним стыл, как изваяние, крепконогий вестовой с автоматом на груди.
Грохотнули сходни — раскачивающаяся доска с хлипкими планочками. Капитан прошел по ним на мотобот.
Ефрейтор Кобликов вздохнул так, словно собирался прыгнуть с кручи в омут, и пошел навстречу командиру роты, стараясь ставить ноги на полную ступню.
— Товарищ капитан, разрешите доложить...
— Гнеушев где?.. Где старшина? Погиб?
Ленька кивнул.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Livejournal
LiveInternet
Блоги@mail.ru
Open ID
