Судья Митин слушал дело о двадцати тысячах. Истцы — инженер стройуправления Смолин и слесарь экспериментальных мастерских Асанский — шесть лет назад изобрели строительный комбайн. Его расхвалили газеты и помянул отраслевой технический журнал. Но денежного вознаграждения конструкторам не выдали, а оно составило бы, судя по собранным в деле бухгалтерским расчетам, по десять тысяч рублей на брата в новых деньгах.

Один из изобретателей, Олег Анисимович Смолин, сидел наискосок от судьи за маленьким желтым столиком с откидной, гулко хлопающей крышкой. Обычно здесь усаживался адвокат, но сегодня адвоката не было.

Второй соавтор, Асанский, не занял место рядом со Смолиным за адвокатским столиком. Он уселся поодаль, на скамье для публики.

Костюм на Асанском был из дешевых и неноских. А черный прорезиненный плащ, изрядно потертый, с белыми плешинами на сгибах, был надет явно не по погоде, сухой и теплой. Асанский сидел суетливо, неспокойно. Заискивая, поддакивал судье. Иногда шепотом на кого-то гневался, но и гнев его казался заискивающим, ненатуральным.

Напротив Смолина за таким же точно адвокатским столиком сидел главный инженер управления Андреев, единственный, кто пришел сюда не ради своей корысти, а для того лишь, чтобы защитить от Смолина и Асанского двадцать тысяч государственных рублей. По мнению управления (оно было изложено в трех бумагах и подшито к делу), авторы комбайна непомерно завысили денежные требования, неправильно толкуя бухгалтерские расчеты, и не пожелали учесть, что за годы работы над комбайном государство уже выплатило им 15 920 рублей зарплаты.

Когда судья объявил имена, свое и заседателей, а затем выяснил, нет ли у сторон отводов, Андреев встал, развязал тесемки скоросшивателя и сказал, что просит принять встречный иск, считая, что авторы комбайна не только инженер и слесарь, но еще и члены бригады механического завода, вот те два человека — Андреев показал в сторону публики. Он объяснил, что проект Смолина и Асанского пришел на завод сырым, приблизительным, и лишь благодаря самоотверженному труду членов бригады комбайн «удалось в конце концов довести до ума».

— Значит, спор об авторстве? — спросил судья.

Главный инженер вежливо улыбнулся: он не особенно разбирается в юридических названиях.

— Значит, спор об авторстве,— повторил судья и опросил Смолина:— Вы понимаете, истец?

Смолин настороженно кивнул.

— А вы? — Судья отыскал в публике Асанского.

Тот засуетился, засмеялся, стал говорить, что очень даже некрасиво товарищу главному инженеру утверждать, будто не они с Олегом Анисимовичем, а кто-то еще другой изобрел строительный комбайн...

— Ну, хорошо,— сказал судья,— значит, спор об авторстве.

Судья знал, что в конце концов ему предстоит написать и прочесть в зале решение, назвать действительными авторами комбайна Смолина с Асанским либо еще тех двоих, упомянутых Андреевым. Но прежде ему придется отложить дело и вызвать технических экспертов, которые засядут за чертежи и схемы, и судебное решение будет зависеть главным образом от их технического приговора, а не от впечатления, произведенного на судью Смолиным, Асанским или теми двумя с мехзавода. Судья понимал: гражданско-процессуальный кодекс не обязывает его копаться в людях и не так уж это важно знать, что за человек сидит тут за желтым адвокатским столиком.

Судья уже наклонился к пожилой заседательнице справа, чтобы договориться об экспертизе, как вдруг чубатый, взъерошенный мальчишка, один из двух, названных Андреевым, поднял руку и спросил:

— Можно вопрос?

Судья удивился. Обычно в суде бывают люди, достаточно искушенные, чтобы знать, что судьям вопросы не задают. Можно задавать вопросы кому угодно, можно расспрашивать истцов, ответчиков и свидетелей, и только трех судей, сидящих в деревянных креслах с высокими спинками, украшенными гербом республики, нельзя спрашивать ни о чем.

Но чубатый мальчишка, как школьник, поднял руку и ждал, пока судья обратит на него внимание.

— Ну, что у вас? — спросил судья.

— Шуваев,— назвал себя парень.— Техник мехзавода. Я интересуюсь: если авторами признают и нас, а не только Олега Анисимовича с Асанским...— Он произнес имя и отчество Смолина нерешительно, с запинкой.— ...Если признают авторами и нас, то деньги, те двадцать тысяч, нам тоже присудят?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.