— Шесть лет,— повторил судья.— Это, конечно, много. Учились у него? Где?
— В техникуме.
Шуваев сбивчиво рассказал, что он учился у Смолина в заочном техникуме на факультете строительных машин и одновременно работал чертежником у него же, в КБ. Там в ту пору приступили к проектированию комбайна. Окончив техникум, Шуваев перешел в цех завода, где этот комбайн стали строить. И еще он сказал, что имеет свое личное мнение об Олеге Анисимовиче Смолине, может быть, несогласное с мнением других.
Судья должен был бы разузнать поподробнее, каково участие Шуваева в работе над комбайном в КБ и потом на заводе. Но он помолчал и спросил у парня, какое же у него особое мнение об Олеге Анисимовиче?
— Олега Анисимовича люди за глаза считают нескромным.
— А он скромный?
— Может быть, и не скромный. Но, знаете, мы, ребята, его звали «Сто первым вариантом».
— Почему же?
— Вот придете к Смолину с разработкой, он не посмотрит чертеж, а спросит: «Какой вариант?» Если скажешь, второй, там, или пятый, поморщится и обязательно скажет, что самый лучший — это сто первый вариант.
В зале засмеялись, а Шуваев, совсем освоившись, сказал, что Олег Анисимович посоветовал одному конструктору мазать вазелином... извините... зад. Тот стал жаловаться, что устал сидеть, переделывая чертежи. А Олег Анисимович говорит: «Смажьте зад. вазелином, поможет».
В зале опять засмеялись, и судья строго предупредил Шуваева о том, что в суде надо выбирать выражения. И тут же спросил:
— А все-таки: нескромный Олег Анисимович — почему?
— Ну, часто говорит: моя, мол, машина. С ним >не спорит никто. У него вон все шкафы заполнены перепиской с заграничными фирмами. Сколько человек знает! Ясно, его первая голова. А он все-таки настаивает: «Я на машину горб гнул, и никто больше».
— Вы говорите, с ним не спорят?— возразил судья.— Вы же вот и спорите. Говорите: «Не Смолина с Асанским комбайн, а наш общий». Так ведь?
Наверное, этого спрашивать не следовало. Шуваев сразу увял, сник и только повторил, что если за комбайн им хотят дать деньги, то его, Шуваева, пусть вычеркнут.
На вопрос судьи он ответил, что в цехе они делали машину, конечно, на совесть. Но может ли это считаться соавторством с Олегом Анисимовичем, он, Шуваев, не знает.
— Не жадничать бы Олегу Анисимовичу с Асанским,— с сожалением сказал Шуваев.—15 тысяч зарплаты получили — и ладно. И суда бы никакого не было.
— Вы знакомились с делом? — спросил судья, приподымая над столом папку-скоросшиватель.
— Нет.
— Откуда же знаете, сколько зарплаты получили истцы?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Александр Назаров отвечает своим корреспондентам
Рассказ