Первые полеты. Результаты абсолютно такие же, как и результаты полета Добахова: при скольжении на правое крыло машину перебрасывает влево, и она входит в штопор.

Что же произойдет, если летчик замешкается, а планер успеет сделать несколько витков в штопоре? Будет ли после этого он слушаться рулей? Следующий этап испытаний должен был дать ответы на эти вопросы.

Если испытания самолетов приятнее всего проводить утром, на планерах летать лучше всего во второй половине дня, когда от нагретой солнцем земли поднимаются потоки воздуха. Именно на вторую половину дня и были назначены испытания на штопор.

Уже с утра все было готово к полету, и Авдеев с механиками ушли обедать. Мне не хочется идти но жаре добрый километр, у меня с собой есть бутерброды; я остаюсь у планера. Планер стоит в тени. Забираюсь в пассажирскую кабину, где уложены мешки с песком — балласт, укладываюсь на эти мешки и засыпаю.

Во сне слышу стук. Открываю глаза: с усердием, достойным лучшего применения, молоденький солдат приколачивает гвоздями фонарь аварийного покидания планера. Приколачивает прямо к кабине.

Вскакиваю, как ужаленный.

— Ты понимаешь, что делаешь?

— А как же? — улыбается солдат.— Мы по столярному делу специалисты. Вы не бойтесь: все как надо будет. Гвозди длинные, тонкие — дерево не поколют, а держаться эта штука будет как следует. Ни щелочки не оставлю. А то, говорят, вас продуть в полете может.

— Ты знаешь, для чего этот фонарь?

— Не-е... Я только вчера на аэродром прибыл. Мы технику еще не изучали.

Объясняю парню, что фонарь необходим на случай, если с планером произойдет авария и мне надо будет выпрыгнуть с парашютом.

Солдат бледнеет.

—' Так что же это, я вам вроде гроб заколачиваю?..

Дрожащими руками он принимается вытаскивать гвозди.

Парень-то оказывается вовсе не таким дураком, каким я его представил, когда увидел, чем он занимается. Все-таки отгоняю его от машины. Проверяю, не осталось ли гвоздей, легко ли сбрасывается фонарь.

И вот полет. Отцепляюсь от буксировщика. Сейчас начну скольжение на правое крыло. Машина кренится и переваливается на левую плоскость. Начинается штопор. Планер вращается вокруг продольной оси. Все нормально. Потом совершенно неожиданно он задирает нос выше горизонта. Это уже худо. Это плоский штопор. Страшнейший враг летательных аппаратов. Режим, из которого машина далеко не всегда способна выйти.

Пытаюсь вывести планер из штопора. Не тут-то было. Машина вращается все быстрее и быстрее.

Помните, в фильме «Летят журавли» герой падает, а перед его глазами кружатся, кружатся березы? Перед моими глазами вот так же кружилась земля. Но сознание абсолютно ясное. Пытаюсь еще и еще раз вывести машину из опасного режима. Безрезультатно. А земля, всегда милая и добрая, теперь представляется жесткой и несущей смерть. Она уже совсем близко. Настолько близко, что у стоящего на опушке леса дуба различаю вершину, обожженную молнией.

Дальше счет времени на доли секунды. Промедление смертельно. Сбрасываю фонарь, два часа назад приколачиваемый усердным солдатом к кабине, покидаю ее и тотчас дергаю за кольцо парашюта. Проходит мгновение. Удар. Очень сильный удар. Я на краю капустного поля.

Где-то неподалеку должны покоиться обломки моего планера. Иду разыскивать их. Прохожу лесок. С опушки вижу обломки конструкции.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.