Витя щурился на него, как взрослый человек на непонятливого ребенка. Савчук смотрел на Витю спокойно, без испуга, даже с каким-то сожалением, а мы стояли за Витиной спиной, как боевой отряд, готовый к сражению.

— Или вы, может быть, думаете, что мне не известны ходы и выходы, или вам кажется, что вас погладят по головке за то, что вы роняете честь родного цеха?

Савчук молчал и вздыхал от скуки. Я обошел Витю и стал рядом с ним. Теперь лицо Моргунова было мне хорошо видно. Он смотрел на Савчука нахальными собачьими глазами, как смотрят на слабого перед тем, как дать ему в морду. А Савчук молчал, сунув руки в карманы.

Нет ничего противнее на свете, чем молчание человека, перед которым ты кипятишься и повышаешь голос. Это молчание гораздо обиднее всяких слов, Нормальный парень на месте Вентиля давно бы уже припугнул нас, облаял, мы бы пошумели и, может быть, согласились на его условия. Но Савчук был ненормален. Он молчал и рассматривал Витьку, словно перед ним был не славный бригадир, а посторонняя фигура, неизвестно как попавшая в цех.

— Почему вы не отвечаете? — настаивал Витя.

— Слушай, Моргунов, иди-ка работать.

— Я не буду работать вашу мелочь! — крикнул Витя, обрадовавшись, что Вентиль заговорил, и приблизился носом к его носу. Но тот только пожевал скулами и улыбнулся. Он молчал.

— Или вы думаете, — закричал покрасневший Моргунов, — что вам скажут кое-где спасибо за то, что вы путаетесь под ногами у молодых строителей коммунизма?!

Последние слова он взвизгнул так, что у меня резануло в ухе. А Вентиль-Сачок тихим, спокойным голосом ответил:

— Ты не строитель коммунизма, Моргунов. Ты индивидуальный застройщик... Это разные вещи...

И, повернувшись, он ушел к себе за загородку. Я понимал, что Витька нарывался на крик, он хотел напугать инженера своей славой, своей фотографией и своими газетными статьями. Поэтому, когда Савчук ушел, Витька как ни в чём не бывало улыбнулся.

— Ничем его не проймешь, гада линючего! Ну, айда, пошли! При Петре Фомиче исправим положение. Как он сказал? Индивидуальный застройщик? Ну ничего, я ему это припомню! Я ему скажу про участие рабочего класса в строительстве жилищ! Хо-хо! Здорово я загнул, ребята? Ну, черт с ним: мы свое всегда возьмем!

Витькино замечание насчет строительства жилищ было весьма кстати. В свежем номере нашей газеты «За высокое качество», расклеенной на витрине у входа, виднелась фотография, сделанная три дня назад литработником Владиславом Лукошко. Вообще было напечатано на всю страницу, что силами наших рабочих выстроено уже восемь тысяч квадратных метров жилья. Были на этой странице фотографии знакомых и незнакомых мне людей, а также фотография старика Зотова — все это были инициаторы и участники строительства жилищ своими руками. Так и напечатано сверху страницы: «Своими руками». А внизу красовалась наша фотография: Витька стоял на крыше своего дома и держал в руке кирпич, Василий Кириллыч махал мне рукою, а я держал за рога Витькин мотоцикл и скалил зубы. Под фотографией значилось: «Подходит к концу строительство дома знатного токаря Виктора Моргунова. Часто помогают ему по строительству товарищи по работе и старший брат, инвалид Отечественной войны В. К. Моргунов. На снимке: токарь Алексей Плющ в выходной день приехал помогать Моргуновым».

Мы не знали, что имел в виду Сачок, заканчивая разговор, читал ли он газету, но, во всяком случае, Витька вполне мог придраться к его словам. Но как бы то ни было, Сачок ушел, а смена только началась. Надо было работать, хотя сегодня это было нам не по вкусу,

И мы стали к станкам.

Этот день нам сулил рубля по два на брата, процентов сто пять, не больше, выработки, если хорошо работать, а привыкли мы выгонять по шесть, а то и по восемь рублей. Мы работали без вкуса и гнали в брак деталь за деталью. И вдруг Витька подошел ко мне и сказал:

— Завтра возьмем на складе работы на три смены, скажем, рекорд будем ставить, понял? А эту мерехлюндию — фьють! Понял?

Я понял. Надо было перетаскать заготовки обратно в кладовую. Под шумок это можно было сделать, а при себе иметь запас выгодных деталей. Мы уже. однажды такую штуку устроили. Знамя у нас не отберут, черта с два! Мы и сами с усами! Но при Вентиле сделать это не представлялось возможным. И все-таки Кирька Брянцев, отличавшийся особой отчаянностью, когда дело касалось его лично, пообещал, что детали унесет, и даже стал собирать их у станков.

— Подбери деталь! — скалил он зубы. «Подбери деталь!» — это не просто слова. Так называется кампания за экономию, начавшаяся на нашем заводе и идущая, надо сказать, с успехом.

Придумал эту кампанию старик Зотов. «Хозяин завода», как его называли в газете.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 14
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.