Димка

Но все это было тогда, когда они еще жили с отцом в другом районе города.

А потом случилось непонятное и обидное: перед Первым мая отец ушел в соседний подъезд к врачихе Людмиле Григорьевне и стал ходить на работу под руку с нею. А в воскресенье они гуляли втроем. Третьей была Сонька, которую Димка ненавидел.

Как-то раз Гришка Селезнев – первый заводила среди мальчишеского населения ближайших домов – привел Димку в дальний угол двора, где собрались уже все ребята, и сказал:

– Мы тут без тебя уже решили сделать что-нибудь такое... В общем, назло Соньке, ее матери и... твоему батьке. Но вот что – никак не придумаем. А ты больше всех пострадал от врачихи. Как ты скажешь, так и будет. Так мы и сделаем, – закончил свою речь Гришка.

Димка поднялся с земли, отряхнул штаны, помолчал, потом хмуро попросил:

– Не надо ничего, ребята. И ушел.

Дома он долго ходил по коридору.

Погладил оклеенные обоями стены. Вспомнил, как в большом тазу варил вонючий клей для этих обоев.

Пошагал по кухне. Тумбочку для мусорного ведра в углу под раковиной мастерил отец, а Димка помогал ему: стругал фуганком стойки,

забивал гвозди, сидел на доске, чтобы не двигалась, когда отец пилил ее ножовкой.

Открыл дверцы стенного шкафа. Здесь Димка сам приколачивал вешалку.

Щелочка в полу – н та родная. Царапина на подоконнике – и та памятна: когда делали тумбочку, Димка выпрямлял здесь гвозди...

Теперь у них под кухонной раковиной стоят два ведра, другое выдали маме в ЖКО, чтобы мыть лестничные площадки. Мама работает уборщицей.

А отец живет в соседнем подъезде и за ручку водит толстую Соньку в зоопарк и в кино и покупает ей мороженое и «зефир». И Димку будто не замечает...

Ольга Николаевна берет с кровати стопки выглаженного белья и укладывает на полочки шифоньера: чтобы не пылилось, ведь это белье чужое.

Димка вошел в комнату, потоптался в нерешительности.

– Тебе чего?

– Уедем на другую улицу...

Ольга Николаевна торопливо засунула последнюю стопку белья в шкаф и, хлопнув дверцами так, что они снова открылись, сердито топая, ушла на кухню.

Ее не было долго-долго. Димка даже испугался. Он на цыпочках подошел к двери, заглянул через стекло. Мать сидела на табуретке, ссутулившись, опершись руками о колени, и смотрела в пол.