Страницы жизни Трубникова

Маркушев врал, но врал от смущения, не за себя, конечно, он-то к этому руку не прикладывал, а за тех, кому должно быть стыдно.

– К вам вопрос, товарищ председатель! – крикнула старуха Коробкова. – Когда, к примеру, все эти чудеса на постном масле ожидаются?

– Это не от меня, от вас зависит.

– Картинка не нами рисована, Афанасьич. Ты малевал, ты, будь добрый, и ответ держи!

– Что ж, лет за десять управимся.

– Бона! Да мне за седьмой десяток перевалит!

– А Кланька, твоя внучка, только в возраст войдет, десятилетку кончит, нашу, коньковскую. Тебе что, неохота, чтоб твоей внучке жилось хорошо?

– Да это кто говорит... Послышалось слабое, жестяное

треньканье. Из широкого проулка, ведущего к низкой луговине, поросшей густой, темной травой, появилось коньковское стадо. Сбоку с кнутом на плече шагал дедушка Шурик, трезвый и печальный. За ним в голубой ситцевой рубашонке и драных портках, пустив по земле маленький кнутик, деловито семенил его правнук Шурка. В воздухе послышался нежный, дразнящий запах парного молока. Девять из двенадцати коров удалось заново раздоить, их вымя пахло молоком. Каждый день семьи, имеющие детей, получали бутылку–две молока. Кроме них, в стаде шло два десятка годовалых телок. Длинные тени коров заскользили по фигурам расположившихся на бревнах людей. Скотница Прасковья встала и быстрым шагом направилась к ферме...

– А правильно мы поняли, – крикнула рыженькая Нина Васюкова, главная заводила «улицы», – что с колоннами – это клуб?

– Правильно.

– А напротив него?

– Общественная столовая.

– А за Барской аллеей?

– Фруктовый сад, колхозный дом отдыха, вроде.санатория.

– Ну и ну!..

– А дале – хрустальный дворец! – раздался звонкий, насмешливый голос Полины Коршиковой. – Им сказки рассказывают, а они и губы распустили!

– Да и впрямь чтой-то не верится, – скучным голосом сказала старуха Коробкова.

– А когда вам верилось? – не то с горечью, не то с насмешкой крикнул Трубников. – Говорил, подымем коров, – не верили! Говорил, денежный аванс дадим, – не верили! Говорил, вернем в колхоз разбежавшийся народ, – не верили! Вот ты, Полина, тут про сказки плела, а давно ли тебе сказкой казалось, что твой разлюбезный супруг Василий в колхоз вернется? Вон он, на бревнах сидит, новые, штаны протирает!.. Да вы лучше припомните, что тут весной было, а потом оглянитесь!..

– А и верно, бабы! – крикнула скотница Прасковья. Она приняла коров от дедушки Шурика и вернулась на собрание. – Нешто можно равнять?.. Председатель, – повернулась она к Трубникову, – скажи на милость, почему это наша деревня на картине такая громадная?