Возьмешь техника-таксатора, слышишь?

– Слышу, не глухой.

– Эй, Димка, – кричат с другой стороны, – тут сейчас техник будет с верхнего склада, подкинешь до дому! Здоровенный парень в желтой клеенчатой куртке, надетой поверх стеганого ватника, отрывает взгляд от мотора.

– Да пошли вы все! – огрызается он. – Сами-то что, боитесь грыжу нажить?

– Чудило, тебе ж все одно торчать...

– Ладно, катитесь, – бормочет он, снова залезая с головой под капот лесовоза.

Рядом на сырой земле аккуратно разостлана замусоленная красная тряпка, на которой стыло поблескивают металлические детали. И надо же такому случиться: двенадцать месяцев проездил без единой аварии, а тут – на тебе: накануне Нового года, когда вот так спешишь, полетел клапан бензонасоса. Разве не издевательство!

С неба сыплется что-то непонятное: то ли мелкий дождь, то ли снежная крупка. На дворе начинает смеркаться. Одна за другой выходят из лесопункта тяжело груженные машины, тянут на комбинат пихтовые стволы, огромные, как фабричные трубы, везут шершавые кряжи горного дуба и замшелые буковые бревна.

Уходят к перевалу последние лесовозы: «37-41» – Володя Стрекалов, «52-89» – Виталька Бочкарев, «31-05» – Вячеслав Пандин. Ребята ухмыляются и делают ручкой. Тут помочь нечем. Теперь все зависит от расторопности шофера. Погрузочная площадка пустеет, вокруг становится непривычно тихо и сиротливо. Димка далек от излишней чувствительности; трудные лесные дороги сделали его замкнутым и суровым, но в эту минуту ему все же становится себя жаль.

К застрявшей машине подходит лесничий. Сырая брезентовая куртка стоит на нем колом.

– Послушай, «двадцать семь – тринадцать», – простуженно сипит он, обращаясь к Димке, – будешь ехать в поселок, захватишь лесотаксатора.

Становится совсем темно, и Димка включает переноску. На запыленный блок цилиндров, на лоснящиеся провода ложится яркий овал электрического света. Он выхватывает из темноты рассерженные глаза шофера, его напряженное, потемневшее лицо. Слишком крупные и резкие черты делают его грубоватым, но не лишают привлекательности.

Проходит не меньше четверти часа, прежде чем Димка управляется с работой. Он притягивает хомутиком стеклянный отстойник и вручную рычажком подкачивает горючее. Потом лезет в кабину и давит на стартер. Двигатель заводится с ходу, уверенно набирает обороты. Димка резко сбрасывает газ – мотор не глохнет. Все в порядке! Он снимает переносную лампу, закрывает капот и, подобрав с земли тряпку, бережно укладывает ее под сиденье.

Для порядка Димка еще раз обходит вокруг машины, присматривается, не оставил ли где ненароком гаечный ключ, отвертку или пассатижи. Привычно бьет каблуком по баллону и, усевшись за руль, включает дальний свет.

Мощные струи света ударяют по штабелям леса, высекая из них тысячи искр. Искры роятся в ярком свете, словно полчища светлячков. Снег идет!

Только тут Димка замечает маленькую женщину, ослепленную светом фар. Она стоит перед самой машиной, прикрыв глаза рукавом. Вид у нее несуразный. Голова до самых бровей укутана теплой шалью, а из-под длинного не по росту плаща выглядывают раскисшие от грязи кирзовые сапоги. В правой руке она держит «авоську», полную мандаринов, и большого целлулоидного пупса. «Чего только в ларьке не выстоишь, – размышляет Димка, – если ноги казенные!»

Что и говорить, неплохой нынче ларек на лесопункте. Вот, к примеру, шампанского в поселке днем с огнем не сыщешь, а тут – хоть ванны принимай. Димка прихватил пару бутылок, но это не потому, что он понимает толк в винах, а так, главным образом для шума. Все лучше, чем в полночь из берданки палить, как делают другие.

Женщина подбегает к окну.

– Постойте! – кричит она хрипловатым голосом: по такой погоде все тут ходят простуженные. – Пожалуйста, возьмите! Мне срочно!

– Кому нынче не срочно! – угрюмо тянет шофер и тут же спрашивает: – Так ты и есть тот самый таксатор?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.