– Нет, мне уже двадцать три, Дима. Я старушка.
Димка смеется: все бы такие старушки.
Преодолев последний подъем, машина выползает на вершину перевала. Здесь все белым-бело. Снег падает теперь редкими хлопьями. Тишина. Ни одна ваточка не шелохнется. В торжественном молчании высятся по увалу сорокаметровые великаны ели. Груженый «ЗИЛ» идет медленно, рыская передком из стороны в сторону: на снегу заносит тяжелый кузов.
Неожиданно машина зарывается в глубокий сугроб, и мотор глохнет.
– Кажется, сели по-настоящему, – говорит Димка, гася фары. Он открывает дверцу и выпрыгивает на дорогу.
Вытащив из-под кузова лопату, Димка принимается отбрасывать снег. Работает он неистово: над его лопатой бушует белая метелица. Затем он заводит мотор, сдает назад и тут же снова зарывается по самые ступицы. Так повторяется много раз.
– А почему ты все время назад и назад? – говорила Леля, стоя на подножке. – Ты вперед попробуй.
– Вперед не пойдет. Задняя скорость сильнее...
Он возится еще минут десять – пятнадцать, потом молча пристраивает на место лопату, отряхивает снег с сапог и, потоптавшись на подножке, лезет на свое место в кабину.
– Ну, что? – тревожно заглядывает ему в глаза Леля.
– А то, что закрыт перевал...
– Что же Делать теперь? – Она смотрит на него с растерянностью и надеждой.
– Ждать, пока бульдозер придет.
– Что же делать? – как в трансе, повторяет она.
– Будем встречать Новый год здесь, на перевале. В клуб, небось, елок таких не привозят.
Она удивленно смотрит на него и вдруг начинает хохотать.
– Ну, конечно же, это из-за меня!..
От смеха у нее даже слезы выступают на глазах.
– Почему из-за вас?
– Ты же бабу взял, Дима. Вот тебе и не повезло.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.