Дай руку, Валька

Когда мы снова попали на тракт, то усидели большое озеро, защищенное тальником и камышами.

– Искупаемся? – предложил я.

– Мудро, – согласился Валька.

Солнце уже склонялось на запад, но еще горело и золотило берег и дальний край озера и искрящейся дорожкой бежало оттуда на середину.

Мы быстро разделись и осторожно вошли в воду. Она была горячая. Но чем дальше мы забирались вглубь, тем вязкое дно становилось студеней.

– Комарье, – сказал Валька на середине озера. – Кусаются, гады.

Он нырнул. Я стал барахтаться, плескаться, но не потому, чтобы разогнать комаров, а просто на меня нашел такой стих.

– Не шуми, – сказал Валька, лежа на спине, – мешаешь. Видишь, я занят.

И мне вдруг показалось, что никакой прогулки у нас и не было и мы сейчас вовсе не купаемся в этом незнакомом озере, а просто отдыхаем в своей комнате, как всегда, когда откуда-нибудь вернемся, и Валька стряхивает пепел на то место, где положено лежать коврику.

– Пора, – сказал я. – У меня уже судорога.

– Да, – сказал Валька и пристально посмотрел на меня. – Пора.

– Давай, Валька, – сказал я, когда оделся, – давай будем «паужнать»!

Мы поднялись по отлоге туда, где рос конотоп, и уселись. Я здорово промялся и ел рыбу из пирога прямо с костями.

– Надо идти, Валька, – сказал я потом, – нам здорово влетит за опоздание!

Он повернулся ко мне, взял меня за плечо, сказал:

– Нам туда не надо идти, Котов.

– Как? – Я даже растерялся.

– Я тебе все объясню. Понимаешь, там не объект. Там кругом бор и озеро, и тракт рядом. Благодать. Климов там дачи строит. Себе, и управляющему, и еще кому-то. Понял?

– А при чем здесь мы? Пускай строит, если ему хочется!

– В том-то и дело, что мы должны строить. Сволочь какая!