Поезд пришел в Даугавпилс поздно вечером. В окна светили вокзальные фонари. Они слепили глаза, и не было видно, как изменился этот тихий городок. Да и изменился ли он?.. Хотя, честно говоря, я мало думал о городе, больше – о стройке Даугавпилсского завода синтетического волокна, на котором не был два года. Я приезжал сюда, когда он только начинался. Тогда, в суматохе первых дней, городу и стройке было не до выяснения отношений, работа кипела, а в городке продолжалась своя тихая, привычная жизнь.

И вот я снова в Даугавпилсе. Тускло поблескивает асфальт, и вздрагивают огни над витринами магазинов. Впереди, совсем рядом, трое парней допытываются у четвертого:

– С вокзала? Откуда приехал? Этого четвертого я немного знаю.

Мы ехали с ним в одном вагоне. За час до Даугавпилса он начал суетиться, приводить себя в порядок, выпрашивал у проводниц иголку с черной ниткой, потом надел темно-синий костюм, поправил университетский ромбик и первым вышел на перрон.

– Из Москвы.

– Землян! Тоже на химзавод?

– Точно.

– Нинка! – кричит через дорогу девчонка в белом платьице. – Ты в понедельник в какую смену?

– В первую.

– На главном корпусе?

Я слушаю и ничего не понимаю. Нет, понимаю, конечно, что это говорят о стройке, но я не думал услышать о ней сразу у вокзала. Этот город я знаю и не ждал от него никаких неожиданностей. Но я не был здесь два года.

Тогда, два года назад, эта привокзальная улочка называлась просто «асфальт», и была она местом свиданий и вечерних прогулок. Наверное, «асфальт» же был местом знакомств, но Даугавпилс – маленький городок, и все, кому это надо, уже давно знали друг друга. Последний раз я был здесь в конце лета. Стоял душный август, и по асфальту лениво прохаживались пары. Трое парней в черных рубашках неутомимо следовали за тремя девчонками в одинаковых кофтах. Шел медленный разговор о фильме прошлой недели, о танцах в субботу и о воскресной вечеринке. Так бывало каждый день, и казалось, что этот городок уже обрел свой постоянный ритм, и ничто не может нарушить его. И все-таки он нарушен: стройка начинается с вокзала. Я иду по асфальту и слушаю, о чем говорят кругом. Это уже совсем другой город. И стройка, наверное, тоже другая. И хочется, чтобы поскорее пришло утро, хочется поскорее это увидеть – все это.

Плоский трамвайчик с маршрутной табличкой «ВОКЗАЛ – ХИМЗАВОД» делает крутой, как вираж мотокросса, поворот и проскальзывает между побеленными низенькими домами с аккуратными заборами. Это уже окраина. Прежде трамвай здесь не ходил. Прежде вообще не было этого маршрута.

На обочине дороги плакат: «Даугавпилсский завод синтетического волокна – Всесоюзная ударная комсомольская стройка». Этот плакат был и тогда, только под ним был укреплен фанерный щит – план будущего завода.

Сейчас плана нет, зато там, немного внизу, в прозрачных лучах утреннего солнца мне открывается новый город; сначала – высокие белые дома с разноцветными балконами и широкими окнами, потом – чуть дальше, за приземистым ельником – бесконечные корпуса, темные сплетения рам, краны несут на невидимых ниточках стальных тросов панели, и они кажутся спичечными коробками.

Точно такой же план украшал раньше стену комсомольского штаба стройки. Мы частенько собирались под ним на перекур, разглядывали здания цехов, нарисованные голубой красной, и говорили о том времени, когда эти здания поднимутся ввысь. План мазался нам изумительно красивым. А сейчас... Сейчас в штабе пусто, но план по-прежнему висит на стене, а за окном – завод. Вон опытная установка, на плане она обозначена невзрачным прямоугольничком, похожим на доминошную фигуру «дупель-пусто». Теперь это «дупель» этажей в шесть, не меньше, фасад из сплошного стекла, вид вполне обжитой: у входа о чем-то судачат две девушки в белых халатах, наверное, лаборантки. Вон химкорпус. Помнится, сколько было тогда хлопот с пятнадцатитонными балками! В ветреный день тросы кранов тихо звенели, а балка мерно раскачивалась и вибрировала. Сейчас этих балок не видать, но это они несут на себе здание химкорпуса. А вот и сам главный, темно-серая громада, опоясанная кумачовым обещанием: «Сдадим первую очередь к 7 ноября!»

Да, сейчас это уже совсем другая стройка. Раньше она была похожа на сквозной осенний лес и видна вся – люди, грузовики, машины, краны. А нынче строительные работы заканчиваются, идет монтаж оборудования внутри корпусов. На площадке пустынно и тихо. Только во дворе разворачивается, отчаянно треща, маленький «Беларусь» с прицепом. У проема в стене стоит парень в выгоревшей ковбойке, он размахивает руками и кричит:

– Ближе давай! Ближе! Прямо к стакану!

Я слышу это слово «стакан» и сразу же вспоминаю Виктора Гребенькова и его ребят. Бригада Виктора работала на фундаменте: готовила бетонные стаканы для опорных колонн. Это там, глубоко под землей, под всеми этими этажами, и еще под землей. Парень в ковбойке, конечно, нашел ориентир, понятный только строителю, но мне кажется, что и я сейчас узнаю в немых редутах фундамента следы рук гребеньковских ребят. Гребеньнов начинал на этой стройке плотником. А потом было так.

– Давайте знакомиться. Гребеньков Виктор. Назначен к вам бригадиром.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.