- Еще - бы, неверно. Золотник! Доля! Это всем известно. Еще в песне поется: «Ах ты, доля моя доля, доля бедняка!» Сколько тысяч лет моют золото, а у бедняка все одна доля! Золото - прах!...

- Тебе бы все рассыпать, а нам учесть нужно. Чтобы во всем мире был один счет... Одна десятимиллионная доля четверти Парижского меридиана. Метр.

- Так. Одначе в Париже, полагаю, в полдень бьет двенадцать часов? А в часу шестьдесят минут. А в минуте шестьдесят секунд. Месяцев в году двенадцать. Это тебе тоже метрическая система?

- Время - дело особое.

- А гайки ты как режешь? По метрической системе? Наверно на дюймы? Да на мили? По Витворту? Нет, брат, дюжинами счет верней, чем десятками. Десятками это по пальцам кому считать... Верно старшинка говорит. Вот тебе и метрическая система.

- Во всем мире одинаковая мера должна быть, - стоял на своем Сидор Волк.

- Одна? А почему англичане и американцы не хотят твоей меры принять? Англичане своей ногой весь мир обмерили. Почему? Потому, что нога у них ступней в фут: сколь ни примерял военных ихних башмаков - все мне велики! Потому что ихний шаг - ярд: на четыре вершка длиньше нашего. Ноги у них длинные, всех на свете они и обшагали. А считают на дюжины. - Ну?

Сидор Волк не стал более спорить, хотя и не согласился; «золотник» решили разделить не на сто центов, а на девяносто шесть долей. Так они под уличный шум, песню самовара и тихую игру гармонии коснулись одного из важных вопросов мирового учета, не взирая на видимое торжество десятичных дробей и метрической системы. Сидор Волк уступил другу единственно ради политики, чтобы не было склоки.

От американской компании осталось в конторе тьма прекрасно отпечатанных ярлыков с изображением драги «Звезды Заката», роющей золото в озере среди гор. Ярлыки были трех цветов - красного, зеленого и коричневого. Ревком республики Пянь - Эр - Гоу решил считать зеленые ярлыки в один золотник, коричневые - в два и красные - в три. В более крупных купюрах валюты нужды не было, так как по примерному соображению на душу приходилось 48 золотников залога, считая и то, что было спрятано в кожаных мошнах старателей, и то, что скрыто в бронированном шкафу на драге.

Тут началась самая трудная часть работы.

- Потом мы в московском Гознаке облигации закажем, а то уж очень копотне! - вздохнул Амба, поставив чернильным карандашом корявую букву:

«А» на обороте сотого, примерно, ярлыка, чем превращал бумажки в «золотники».

- А в Москве, слышно, червонцы в оборот пустили, - сообщил Сидор Волк, ставя после Амбы на ярлыках подпись: «Волк».

- Да что ты? Врет, однако?

- Зачем врать. Посадили в верхних рядах на Красной площади артельщика, кругом конечно, охрана; у артельщика чемодан с золотыми, кто хочешь - подходи и покупай: червонец стоит сто миллиардов.

- Во - время! После Волка писал на ярлыке затейливую каракулю Чин - Бао - Ли. Сначала Амба этому - было воспротивился:

- К чему это такая раскоряка - не то птицу, не то паука изобразил. На русских деньгах китайских раскорячек нам не надобно...

Вместо слов Сидор Волк достал из кармана серо - зеленую бумажку с цифрой «1000», напечатанную в Москве.

- Чего это?

- «Ходя». Видишь, по-китайски написано. Вели старшинке прочесть.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.