Республика на три дня пути

ПЕРЕД АМБОЙ толпа на площади раздалась. Гармонист Гаркуша играл грустно так, что за сердце брало. Китайцы любят русскую песню. Шум в толпе стихал. Перед баром Амба сошел с коня. Вместо Икеши Амбу провожал Николка Бурят, у него был парабеллум, пристегнутый на приклад. С карабином в руках вошел Амба в блистательно освещенный зал бара, полный пьяными золотоискателями. Появление Амбы в самом пекле бунта было внезапно.

Икеша стоял у стойки и готовился выпить из высокого узкого стакана какой - то огненного цвета напиток; он подносил стакан к устам; Амба быстро поднял карабин и выстрелил, казалось, без прицела; стакан в руке Икеши разлетелся вдребезги, напиток из стакана оплеснул лицо есаула Амбы как бы кровью, а, может быть, он смешался и с кровью израненного стеклянным дребезгом лица.

- Руки об тебя поганить не желаю! - крикнул в горести Амба: - Уберите его с глаз моих долой!

Против Амбы и Николки поднялось несколько револьверов и винтовок, но никто не решался выстрелить первым. Зазвенели стекла окон, пробитые дулами «автоматов»; из каждого звена рамы торчало с террасы бара по пулеметному ружью. Поднятое против Амбы и Николки оружие упало.

Амба спокойно повернулся к двери и вышел из бара. Икеша вышел вслед за ним, обтирая лицо. На террасе Икешу схватили за руки, и повели партизаны. Буфетчик бара прекратил торговлю, да и публика начала постепенно выбираться вон не столько напуганная американскими «автоматами», сколько привлеченная звонким голосом старшинки: Чин - Бао - Ли взгромоздился в своем атласном салопе и в простреленной утром шапке (торчит клок ваты) на бочку, поставленную у перил на террасе бара; размахивая руками, старшинка что - то выкрикивал в притихшую толпу, где было, пожалуй, на три четверти желтолицых: монголов, китайцев, корейцев, маньчжур.

Амба обратился к Сидору Волку, который стоял рядом с пьедесталом оратора у перил:

- Не наговорил бы он пустяков! Ты мне перетолкуй, чего он кричит, только покороче...

- Он говорит им от тебя, от твоего имени...

- Ах, суконный кот! Ну, ладно! А чего?

- Говорит, будто ты объявил прииск Пянь - Эр - Гоу и все сопки вокруг на три дня пути республикой.

- Похоже. Далее что?

- Он говорит, что ты поставил вокруг Пянь - Эр - Гоу пулеметы и орудия и, если беспорядок не кончится, никто не уйдет живым.

- Вовремя! Так. Ну, еще чего, однако?

Звонкий голос Чин - Бао - Ли толпа покрыла вдруг недовольным ревом.

- Чего это они завыли? - спросил Амба.

- Он говорит, что ты запретил продавать по всей республике спирт.

- Погоди! - Амба дернул старшинку за полу салопа. - Не расстраивай их, Сидор! Пускай скажет им, что запрещаю только во время народных собраний - чтобы пьяные рожи на глаза не лезли: стукну!

Сидор Волк перевел поправку Амбы старшинке; но напрасно Чин - Бао - Ли пытался, призывая к тишине, утешить ее милостью Амбы, - крики и шум нарастали; опять началась стрельба вверх. По отдельным выкрикам теперь и Амба мог понять, что толпа, правда, подогретая спиртом, вернулась к главному своему требованию:

- Золото! Панты! Золотые панты!

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.