16 июля 1936 года взрывом аммонала подняли в воздух и отбросили в сторону миллион кубометров породы, образовав траншею в километр длиной. Облако дыма и пыли поднялось в небо, затмив солнце. Все сейсмические станции страны отметили взрыв как слабое землетрясение. За несколько секунд взрыв обнажил пласт угля – спускайся вниз и черпай.

В первые годы горняки и не помышляли спуститься ниже ста метров. Потом выбрали уголь до двухсот. Прошли отметку триста метров. Сейчас вкопались глубже четырехсот. А закончить работу предполагается на глубине 570 метров. Пласт, однако, уходит еще дальше.

До конца века кладовой хватит, еще и в третьем тысячелетии десяток лет будут тащить электровозы уголь из недр земли. А потом? Как быть с ямой-то? Зарыть ее? Оставить так, как есть? Может, водой залить? Озеро будет. Почти Байкал. Но где воду взять? Полтора миллиарда кубометров – шутка ли? Если реку Миасс направить в разрез, только через много лет вода поднимется до бортов.

Словом, яма – вопрос открытый.

Но разрез – не только яма, но и гора. Отвалы поднялись на сто метров, а к концу добычи их высота удвоится. Не сказать, что эта гора украшает уральский пейзаж. Порода, много миллионов лет назад прочно уложенная на глубине в четыреста метров, вдруг оказалась под открытым небом. Недра – выше нивы. Былинки та порода не выкормит, скорее отравит.

Заведующий сектором рекультивации института открытых горных работ Юрий Моисеевич Васильков показывает мне профиль Коркинского разреза. Предполагается засыпать отвалы слоем глины, суглинков и почвы, чтобы посадить саженцы тополя, клена, лоха, вяза, жимолости, сирени, даже яблони.

Однако пока разрез выдает уголь, пока порода вывозится на отвалы, с рекультивацией придется повременить. Она начнется лет через пять, а еще через столько же горняки озеленят первые 130 гектаров террас. Потом дело пойдет быстрее, и к тому времени, когда разрез опустеет, к 2009 году, на всей площади отвалов затрепещут бледные листочки саженцев.

Поживем, увидим. Конечно, хорошо, что о рекультивации уже думают. Но срок ее еще не грянул. А та рекультивация, которая грядет, быть может, подлежит переоценке.

Как бы то ни было, горняки думают о том, как спланировать террасы, какой слой глины насыпать, чтобы спасти корни деревьев от токсичных пород, какие растения лучше приспособить к скудной диете припорошенной черноземом глины. То есть речь о том, чтобы задернить пустыню отвалов, зарубцевать раны земли. А те сотни гектаров пашни, которые остались под отвалами, уже никогда не закустятся всходами.

Рекультивацией лучше начинать, чем заканчивать. Но этот закон только для новых месторождений.

Если «саженцы» где-то и растут, то в сознании людей. Долго горняки слово «рекультивация» и выговорить не могли. Теперь же привыкли. Деваться некуда. Теперь выпросить гектар земли под отвал – дело почти безнадежное.

Говорят, рекультивация – одни расходы. Как посмотреть. Когда-то было взято, теперь надо возвращать. Если уж копать на планете ямы, надо поаккуратнее. Нива и недра принадлежат разным ведомствам. Уголь и щебень. Металл и цемент. Между ними – межа. Металлурги обескуражены: нам еще и цемент давать? Еще чего не хватало! У нас и с металлом хлопот невпроворот, а вы еще навязываете нам строительные материалы. Цемент нужен строителям, пусть они себя им и обеспечивают.

Логичное вроде негодование. Но присмотримся к двум вариантам одной технологии. Первый: шлак еще горячий, вместо того, чтобы вывезти в отвал, металлурги сами сразу пускают в переработку, то есть действуют «за других», за строителей. Второй вариант: строители берут шлак, уже остывший, из отвала, вновь его нагревают, расплавляют и так далее.

Разумеется, непрерывная технология дешевле, разумнее. Но ведомства ее рвут на части, только бы не перешагнуть межу, на которой пышно растут сорняки бесхозяйственности.

Река

В городе Миасс, где выпускают автомобили «Урал», недавно случилось одно событие «местного» масштаба. Горисполком взялся очистить русло реки, чтобы было горожанам где искупаться. Долго ли, коротко ли, земснаряд и драга благополучно вырыли два бассейна. Вырыли благополучно и послушно, потому что им было все равно, где мыть песок – в городе или за его чертой.

Напомним, что земснаряд и драга принадлежат разным ведомствам. Но тут произошло нечто невероятное. Золотодобытчики, взяв золото с драги, подставили свои промприборы под «хвосты» земснаряда, сняв и тут желтый металл. «Свой» же песок не выбросили, как обычно, а тоже отдали строителям.

Перерыли межу! Земснаряд и драга работали без отходов.

Посмотрел на это старый золотодобытчик Андрей Алексеевич Кузьмин и заволновался. Всю жизнь он терзался тем, что кромсал луга и леса на берегу реки. И вдруг – возможно ли?

Андрей Алексеевич стал считать. Золото взяли – раз. Песок для бетона дали – два. Попутно болотину замыли под строительство – три. Реку вычистили – четыре.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.