«Значит, наша!..»

- Вот видите, формальной логикой запросто оперируете, а ноете! «Зачем училась? Что мне это дало?» - с укоризной заметил Алексей Дмитриевич. - Фундамент, дорогой товарищ, подвели под себя, солидный фундамент! На нем и стройте дом своей жизни. Только продуманно стройте, по сознательно выбранному плану.

- Дом жизни... Это вы хорошо сказали, - задумалась Лида.

... Был вечер, когда автобус доставил Лиду со станции в город.

На накатанном машинами асфальте отражались уличные фонари, деревья бульваров отбрасывали густую тень, мелькали афиши театра, клубов, кино. После скромного поселка на Смоленщине, где Лида провела большую часть своей жизни, благоустроенный Кохтла - Ярве показался ей очень красивым.

Девушка сошла на центральной площади. Перед нею где - то неподалеку возникли громадные, светящиеся огнями корпуса, высокие трубы, резервуары, металлические фермы.

Это был сланцевый комбинат, основное предприятие бассейна.

Лида слышала о нем и сейчас всматривалась в светящиеся окна, ловила гул, доносившийся из корпусов. Кто знает, может быть, здесь начнет поднимать она стены того дома, о котором говорил ее спутник, - дома своей жизни?

Лиду приняли на комбинат в печной цех туннельщицей. Печной цех главный. Здесь из сланцев вырабатывается паз, отсюда начинает он свой дальний путь по трубам. И сюда, в огромный, многоэтажный корпус, привели молодую работницу.

Туннельщица должна работать в туннеле. Это ясно. Лида представляла себе мрачное, сырое подземелье и почему - то вагонетки, которые ей придется катать. Но в цехе, куда она пришла, не оказалось ни подземелья, ни вагонеток, ни даже самого туннеля в обычном понимании этого слова.

Туннелем назывался тянущийся во всю длину корпуса балкон, напоминающий нижнюю палубу корабля - железный пол, железный потолок и обдуваемая всеми ветрами наружная открытая сторона. Здесь один за другим тянулись ряды стальных цилиндров - вольверов. Какие - то клапаны в них опускались, какие - то поднимались, внутри бушевал газ.

Несмело ступая по железному настилу туннеля, робко разглядывая аппаратуру, Лида шла за мастером Аугустом Алакюла. Он вводил ее в круг обязанностей.

Объяснения много времени не заняли. Мастер был неразговорчив от природы, скромные же знания русского языка делали его вовсе лаконичным.

- Это блок, - сказал он, показывая на ряд цилиндров. - Сорок восемь пар вольверов. У них есть левая сторона, есть правая сторона, есть крышки. Полчаса левые крышки открыты, полчаса - правые, потом опять, как раньше. Каждые полчаса. Чтобы открывать и закрывать, будете нажимать эту кнопку. И подметать будете, часто подметать, много пыли кругом летит. Пока все. Потом что надо, Светлана покажет. Она газовщица. Она старшая здесь.

Горько сжав губы, Лида взяла щетку и стала сметать с железного настила сланцевую пыль. В памяти промелькнул товарищ школьных лет, весельчак и балагур Шурка Прямков. Это с его легкой руки в обиход десятого класса вместо всем понятного слова «выпускник» вошло другое, на редкость нескладное - «абитуриент». Прощаясь после уроков, он неизменно говорил Лиде: «Абитуриент Баранкова, примите уверения...»

И вот абитуриент Баранкова, вооруженная щеткой и совком, подметает пыль в печном цехе. Великолепное достижение! Этим занимается тетя Феня, ее сменщица, и этим будет заниматься она. Пожилая работница в разговоре манометр назвала «мамометром», никаких аттестатов об окончании средней шкоды она не имеет, но в работе явно может дать Лиде десять очков вперед. Да стоило ли после этого учиться, стоило ли добиваться пятерок?...

Унылое настроение первого дня держалось недолго. Если верить утверждению, что культурный уровень человека определяется количеством возникающих ассоциаций, то у молодой работницы их возникало довольно много, и это помогало осваиваться на работе с быстротой, вызывавшей откровенные восторги тети Фени: «Ну, новенькая! Ну, молодец!...»

Нити ассоциаций неизменно тянулись к школе. Следя за стрелкой «мамометра» на первом дежурстве, Лида вспомнила монотонный голос Сергея Герасимовича, учителя физики: «Манометр - прибор для измерения давления газов и жидкостей. Манометры бывают поршневые, пружинные, жидкостные, электрические, ионизационные. Принцип устройства манометров...»

Принцип устройства вспомнился не сразу, но вспомнился. И глава учебника, где описывались процессы внутреннего сгорания, тоже вспомнилась. Вспомнились и другие основные законы физики и химии. С их помощью Лида разобралась в том, что происходит в вольверах, почему в обогревательных простенках печей потоки генераторного газа в одном случае устремляются вверх, а в другом - вниз и почему в связи с этим приходится то открывать, то закрывать левые и правые клапаны. «Новенькая» как бы прозревала на производстве.

Не обошлось и без неприятностей. Чистила однажды Лида вольвер и так увлеклась, что чуть не забыла про главное - вовремя произвести кантовку. Делалось это простым нажатием кнопки. Вал, соединяющий линию вольверов, приходил тогда в движение, и закрытые клапаны открывались, а те, что были открыты, опускались вниз. Такая кантовка производилась каждые полчаса.

И вот очередному получасу подошел конец, а Лида как ни в чем не бывало наводила глянец на один из стержней, которыми вольверы соединяются с валом; по технической терминологии эти стержни именуются почему - то пальцами. «Маникюром» такого пальца Лида и увлеклась.