Никак не верилось, что дома, в Москве, сорокаградусные мо

розы, ночами гулко стреляют деревья, пар пышет изо рта у прохожего, а без шубы на улицу – ни, ни. В Токио тоже была зима, но это только так считалось: едва выбравшись из самолета, мы скинули пальто и всю декабрьскую неделю, которую пришлось провести в Японии, ходили в пиджаках, любуясь роскошными сиреневыми цветами каких-то приземистых деревьев и

солнцем, не жалевшим тепла.

Итак, Япония. И писано про нее, и читано, и слышано бессчетно. Словечко «самурай» в мальчишеские годы, меченные тяжкой голодухой, многочасовыми стояниями в очередях, фронтовыми похоронками, было чем-то вроде ругательства, и в кровь расквашивали носы своим врагам те, кого обзывали сгоряча этой кличкой.

Но безмерно великодушен наш народ. Война минула двумя гигантскими взрывами над этой дальней страной, и слова «Хиросима» и «Нагасаки» приняли мы как собственную боль, а легенда про множество бумажных журавликов, из которых надо сплести длинное ожерелье, чтобы осталась жить, спаслась японская девочка, облученная сметающей энергией бомбы, откликнулась состраданием поперед всего в российских городах и весях.

Что делить народам, живущим на одной земле? Не достойней ли почитать друг друга, помогать в сложный час, восхищаться умением соседа сделать то и то и никогда не ссориться? Чем больше настрадался народ, тем ближе и дороже ему такие думы. А восхищаться в Японии есть чем. Поразительной японской деликатностью: даже отказывая тебе в чем-нибудь, непременно улыбнутся. Техникой: известно, что японцы лидируют в мире по многим и многим отраслям, особенно в радио- и телевизионной технике. Удивительной приспособляемостью: небогатая ресурсами страна использует почти все, что дарует ей природа; нас, к примеру, угощали супом из ракушек. Ну и, конечно, красотой: четвертая встреча трудящейся молодежи Японии и СССР, на которую приехала делегация КМО, происходила в городе Мисима, в гостинице Фудзи Нихайцу. Когда мы приехали туда, Фудзияма скинула облака даже со своей верхушки, и открылась сказочная картина, от которой трудно отвести глаза:

Древний монастырь в Никко, точно сошедший со старинных японских гравюр, сорокаметровый водопад в горах, дикие обезьяны, которые осадили придорожный склон, скоростные японские автострады, то бегущие под землю, то крутыми дугами взлетающие над домами, крохотные, совсем игрушечные домики, микроскопические рисовые поля, залитые водой, книжный магазин, заваленный горами книг в ярких, нарядных обложках, бульон с сусальным золотом – удивили нас и таким, объяснив, что золото весьма полезно организму, – отели, где гостю положены не только ключ от номера, но и японский халат, и тапочки, и зубная щетка с пастой, и даже бритва разового пользования, не говоря уж о такой же, на раз, шапочке, в которой можно принять душ...

В короткой поездке всегда все калейдоскопично, смешано. Разобравшись попристальней, можно, конечно, понять, что гостиничные удобства небесплатны, а золотой суп – признак гостеприимства наших хозяев, которым, я думаю, самим-то в быту вряд ли приходится угощаться сусальным золотом. Да и не главное все это.

Главное – понять людскую заботу. То, чем живы они.

А жив человек повсюду не хлебом единым. Впрочем, все начинается с него, с забот о нем.

Наши хозяева – молодежный и женский отделы Сохио, крупнейшего профсоюза Японии, и молодежный и женский отделы Тюрицу Рорен – нейтральных профсоюзов Японии. Встреча, уже четвертая по счету – они проходят по очереди у нас и в Японии, – а разговор все один: о борьбе японцев, а особенно трудящейся молодежи, за свои права, о новом весеннем наступлении.

Про весенние наступления японских профсоюзов у нас знает, пожалуй, каждый. В самую далекую деревеньку приносит экран телевизора кадры: повязав на лоб ленты с лозунгами, крепко взяв друг друга за локти, длинной змеей выстраиваются протестующие. В дни весенних выступлений активно работают комитеты, объединяющие действия всех профсоюзов, все манифестации, все демонстрации. Дождавшись тепла, рабочий класстребует выполнения совершенно конкретных условий, которые вырабатывают задолго до выступлений со всем тщанием и с глубокой серьезностью.

Такедо-сан, Охара-сан и Ямагути-сан. Сан означает уважаемый. Уважаемые Такедо, Охара и Ямагути – заведующий общим отделом Сохио, ответственный секретарь молодежного бюро этих профсоюзов и руководитель совета связи нейтральных профсоюзов. Они – наши главные хозяева. Они мотивируют главное.

А главное состоит вот в чем. Профсоюзы ведут борьбу за выдвижение целой системы требований. Не одного, не двух, а комплекса.

К примеру, Сохио. В нем 4 миллиона 600 тысяч человек. Из них молодежи от 15 до 30 лет – 1 миллион 100 тысяч.

У предпринимателя на молодежь особые виды. Среди молодых меньше квалифицированных кадров, поэтому ей меньше платят, заставляют выполнять сверхурочную работу. В Японии такая статистика... Тридцать процентов выпускников школы попадают в вузы, как правило, платные, а поэтому и студентами становятся дети состоятельных родителей. Семьдесят процентов ребят ищут работу. Эти семьдесят процентов вынуждены решать сами свои житейские проблемы: где жить, – а жить приходится вдали от родителей, но поближе к месту работы, – на что жить.

В японском искусстве, особенно в кино, когда речь заходит о вчерашних школьниках, обычны печальные мотивы. Разочарование, одиночество – это в семнадцать-восемнадцать лет! – рухнувшие надежды и самоубийства. Да, самоубийства молодых людей, вчерашних школьников, становятся обычной темой японских газет и трагической обычностью японской жизни.

Профсоюзы помогают молодым. Хотя бы избавиться от одиночества – разве это так мало? Почувствовать локоть товарища, объединиться в общем деле, в борьбе.

Бороться одному немыслимо, вместе можно чего-то добиться. Но вырваться из паутины забот так сложно.

Эйити Отаве 30 лет, он работает в ЦК профсоюза почтовиков. Он рассказывает о том, что по закону в прежние времена не признавалось право на забастовку лишь руководителей почтовых ведомств. В 1978 году Верховный суд принял решение о запрещении забастовок всем работникам почт. В тот, прошлый год профсоюз выполнил это решение, но весной семьдесят девятого, сказал мне Огава-сан, почтовики примут участие в общем наступлении. Кроме других требований, появится еще одно: требование права на забастовку.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.