Зимним вечером

- На строительство поехали, - говорит Марыся, глядя в окно.

- Так поздно? - удивляется Алдона.

- А как же, план-то выполнять нужно.

- По плану, - добавляет Потере, - у нас в селе электричество будет. Ведь весь район строит сельскую ГЭС.

- К тому времени мы и стадион возле леса устроим, - говорит Петерс, страстный спортсмен, лучший лыжник села.

- И фонари поставим, - подтверждает Владимир, - большие фонари, чтобы можно было соревнования проводить в любую погоду и даже тёмным вечером.

Все оживились, шумно заговорили, засмеялись. Каждому хочется поскорее приблизить долгожданный день.

Кажется, что старый Гринцевичус «сам совсем позабыл о своём рассказе. Он смеётся, с удовольствием глядя на дочь и её товарищей.

- План!... У нас ещё не такой план задуман, - говорит он и начинает загибать пальцы: - первым делом новую школу построить, второе - детские ясли устроить, третье - колхозный сад на пустыре посадить...

- Весной, - добавляет Алдона, - весной, дядя Балис, привезём из питомника яблонь и вишен...

- Глядишь, лет через пять и у нас свои яблоки вырастут, - говорит Марыся.

Старик задумчиво, чуть печально глядит на дочь. Может быть, он хочет сказать, что пять лет - срок большой и не каждому дано прожить их. Особенно тому, кто прожил на свете добрых семьдесят лет. Но зато Марыся и её подруги дождутся, увидят добрый и щедрый урожай яблонь, посаженных своими руками.

Перерыв окончен. Рассказчик поднимает руку, и все стихают.

- Значит, четверть века назад поехал я в Америку поискать работы, да так ни с чем и вернулся. А сколько таких, как я, поехали за счастьем в заморский край и умерли там от голода и нужды! Когда я в ихней тюрьме сидел, я обо многом думал и многое понял...

- В тюрьме'? - переспрашивает Ионас. - За что же, дядя Балис?

- Сейчас расскажу. В хвалёной Америке бедный человек может умирать с голоду, но не имеет права просить на хлеб. А что мне делать оставалось, посудите сами! Работы нет, от голода с ног падаем, вот я взял и протянул руку... Арестовали. Судили. Запрятали за решётку.

Даже теперь, при воспоминании об этом, стыд охватывает старика. Да, это был он, Балис Гринцевичус, потомственный крестьянин, человек труда, однажды попросивший милостыню у прохожих. Тот самый Балис Гринцевичус, который теперь стал депутатом сельского совета, заслуженным колхозником. Это он на прошлой неделе выступал в колхозном лектории с докладом о пикировании ржи, а вчера ездил в соседнее село осматривать новую школу. Придирчивым и заботливым взглядом хозяина оглядывал он классы и залы, постукивал рукой по партам...

- Тогда, в американской тюрьме, я всё понял, - продолжает Гринцевичус. - В заморской стране кабала такая же, в какой нас держал кулак Руйтис. Только он у нас в селе один был, а у них целая кучка всю страну в кабале держит. Безработица жестоко душит там простых рабочих людей...

- В Америке жить трудовому народу стало ещё хуже. С каждым днём становится всё больше безработных, - замечает Ионас - Миллионы людей не имеют куска хлеба, крыши над головой.

- Иначе и быть не может, - соглашается старик. - Капиталисты думают только о прибылях, а рабочего и за человека не считают. Одним словом, эксплуататоры.