Теперь отправился в мешок тот щенок, который провисел вниз головой, почти не шевельнувшись, – он только поскуливал жалобно, будто всхлипывал.

Котельников не выдержал, приподнял мешок и подержал его за угол, подождал, пока щенята скатятся в кучку.

Потом они с дедом по очереди держали в руках то одного, то другого из оставшихся, и он тоже каждому заглядывал в пасть, смотрел, черно ли нёбо, потом потихоньку совал меж зубами палец, пробовал сосчитать на нем еле ощутимые рубчики.

– Лучше всего, если семь рубцов, – говорил дед. – Девять – это уже плохо, такого не надобно...

И учил Котельникова находить на затылке «охотничью» шишку – ту самую, от которой зависит собачий талант, ее таежное счастье.

Когда подошла Марья Даниловна, в корзинке оставалось только двое щенят, они то и дело сталкивались, но продолжали лазать, так и держась порознь, наверное, каждый из них искал остальных.

— А ты, баушка, недаром в тайге живешь...

— Это-те почему?

— А остался твой пестренький. Наш будет.

И она попробовала нахмуриться, но по глазам было видно, что довольна похвалою:

— Ну! Я же говорила, что Пеструнька молодец.

— Второго кобелька – Парфену Зайкову. Давно просил.

Котельников опустил руку к полу:

— А этих, что в мешке?

— Этих таймешка съест.

— Всех?

— А не знаю. Как у него получится, у таймешки. Тут я ручаться не могу, если щука раньше поспеет...

Котельников качнул головой.

– Не потому, что дедушка с баушкой плохие. Такой, Андреич, закон. И так по тайге кругом хорошей собаки днем с огнем не найдешь. А почему? Да потому любителей много, а найди среди них, кто с опытом? Подсунут ему, а он потом другому, третьему, и пошел. Работать не работают, а только плодятся. Любую породу можно испакостить...

Он снова качнул головой – да, мол, ничего не поделаешь! А Марья Даниловна поднялась, взяла с пола мешок, положила горловиной в корзину. Стала потихоньку вытряхивать из него собачат.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.