ИХ ДЕСЯТЬ. Десять человек молодых рабочих завода им. Владимира Ильича, которые несколько лет тому назад организовали коммуну молодежи. Трудные были первые дни жизни коммунаров сообща. С какой - то суровой горечью рассказывают сейчас об этом прошлом коммунары. - В те дни мы были первыми застрельщиками нового быта. На нашу долю достались все невзгоды организации коллективного житья. Первое время не было мебели, не было посуды, грязные, ободранные стены помещения внушали брезгливое отношение к коммуне. Многим казалось, что коммуна не переживет этих беспросветных, безрадостных дней...

Но... но оказалось, что энергия коммунаров пробила эту каменную стену невзгод и лишений.

Не было мебели, - обратились в заводоуправление. Обшарили все чердаки и кладовые завода. С трудом разыскали хромые столы, кровати на трех ножках - починили их и... мебель была готова. Не было денег для оклейки помещения, и коммунары стали малярами. Развели мел, клееную краску, достали кисти - обелили стены, и коммуна приняла светлый, радостный вид.

Выработали коммунары план внутреннего распорядка, составили бюджет коммуны. С каждого по 30 р. в месяц и зимой по 3 руб. на дрова. Распределили между собой дежурства, завели дневник, и жизнь потекла широкой рекой.

В семь часов вставали. Убирали постели, занимались физкультурой, завтракали и на работу. В обеденный перерыв собирались в коммуне - обедали, проводили беседы, изредка устраивали небольшие любительские концерты и снова на завод. По окончании работы коммунары вместе шли на собрания, вместе затягивали «Проводы», вместе изучали истмат, диалектику, занимались иностранными языками, пока стрелки часов не показывали начало отдыха и сна.

Так, в течение целого ряда месяцев длинной нитью тянулась жизнь коммунаров.

Товарищеская спайка, культурная организация досуга, светлые, опрятные комнаты делали жизнь бодрой и радостной. И вдруг... один из участников коммуны Остапенко растратил четыреста рублей общественных денег. Растратил, а на следующий день сам же рассказал об этой растрате, о попойках, происходивших на квартирах его товарищей, сознавшись во всех своих проступках.

Хозяйственные дела коммуны покатились под гору.

Было созвано экстренное собрание. - Как быть с Остапенко? Как поправить хозяйственное положение коммуны? Откуда взять средства на прожитие? - вот узкий и в то же время широкий перечень вопросов, повестка дня собрания коммунаров.

Разные мнения были на этот счет.

- Исключить Остапенко из коммуны. Взять в заводоуправлении взаймы деньги, необходимые нам для жизни, - говорили одни.

- Это было бы никудышное разрешение вопроса, - возражали им другие. -

Надо не исключать, а воспитывать. Надо не брать взаймы, а заработать самим...

А в результате, после долгих споров, решили: «Выписка из протокола № 17: Остапенко в коммуне оставить.

В течение одной недели проводить ежедневно субботники, все средства с которых должны пойти в общий фонд коммуны.

Председатель Головачев». На собрании приняли это решение.

А на следующий день все десять человек коммунаров, в том числе и Остапенко, отправились его выполнять. Полную неделю целыми вечерами коммуна разбирала лом, грузила камни, убирала заводской двор, поддерживая нормальную жизнь коммунаров. Постепенно поправляя свои хозяйственные дела, коммунары все тесней и тесней сходились друг с другом, образуя крепкий, неразрывный коллектив.

Сейчас - это уже пройденный этап жизни коммуны. Сейчас коммуна стоит на твердых ногах. Сейчас коммунары думают о расширении коммуны, мощным костяком которой должна быть вся предыдущая жизнь десяти коммунаров, со всеми ее радостями и невзгодами.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.