Заполярные кибернетики

Конечно, она сделала это не одна. Почти одновременно с нею приехали еще семь программистов. Целая группа.

Но и это не все. Прибыли добротно упакованные контейнеры с пометкой «Осторожно, не кантовать». А в них серийная электронно-вычислительная машина типа «Минск». Приехали и специалисты по монтажу.

И машинно-счетная станция перестала быть просто станцией. Хотя ее по старой памяти все еще называют прежним именем, она уже ВЦ. И любой норильчанин сейчас не сделает больших глаз, если у него спросят, как туда проехать. «Вычислительный центр? Да это же на «Макаронка»!» Будет в этих словах удивление совсем другого рода: «Неужто не знаете?» И еще будет гордость: «Заполярье, тундра — и вычислительный центр. Чувствуете?! Наш! Самый северный на всем свете!..»

Вот что сделала с обыкновенной машинно-счетной станцией Ирма. И еще семь программистов. И электронно-вычислительная машина типа «Минск». И монтажники.

Все они отлично понимают и смысл этой метаморфозы и то, что она дело их рук. Даже машина понимает. Ведь она в отличие от всех своих соседок «думающая»!..

Не будем отнимать у Ирмы и ее друзей родительских прав на Норильский ВЦ. Заслуженные это права. Но если посмотреть на дело шире, то, конечно же, своим превращением в вычислительный центр заполярная машинно-счетная станция обязана бурному росту технического прогресса

в стране. Он происходит повсюду. И это не могло не коснуться Норильского горнометаллургического комбината, хоть и находится он за тридевять земель от признанных научно-технических центров. Непрерывно развивающееся, усложняющееся производство требует активизации инженерной мысли. А условия уже таковы, что добиться этого без помощи электронно-вычислительной техники немыслимо.

И вот в Норильске Ирма — «чистый» математик. Ее знания нужны, чтобы «Минск» начал «думать», производить точные инженерные расчеты. Это на первых порах. А дальше к нему за помощью придут экономисты, придут плановики. А еще дальше появятся у него собратья посильнее, поразностороннее и возьмут на себя решение еще более сложных задач. Во всех сферах производства будет главенствовать автоматика и телемеханика. Словом, произойдет то, о чем рассказывал нам Владимир Волков.

Как «Минск», так и сама Ирма и семь ее коллег — лишь первое реальное звено в огромных планах мощного вторжения математики и электроники в производство...

Ребята в группе подобрались такие, что каждый раз в девять утра Ирма влетает в комнату программистов сломя голову, словно опаздывая на первое свидание. Влетает к «своим». Это и цифры, и формулы, и расчеты, и голоса, и лица: Вот Лева Митяев, всегда спокойный, несколько даже флегматичный увалень, а в общем, добрый, славный Левка. Москвич...

Как-то зашли к ним на ВЦ двое. В командировку приехали из столицы. Неприятные такие. С фасоном. «Ну, как живете? Морозище тут у вас. Тундра... И чего, собственно, потянуло вас в глушь, на Север?» Рая Спесивцева (боевая Райка! Такой была она всегда, еще в те годы, когда учились они с Ирмой в университете во Львове) даже обиделась: «Ну и пусть морозы! Мы их не замечаем. Интересно работать». «А потом,— вставил Саша Спесивцев (как поженились они с Раей, Сашка стал ужасно серьезный),— что же нам, под родительским крылышком сидеть? Пора быть самостоятельными...»

А Игорь Знаменский даже разговаривать не стал. Вышел, хлопнув дверью. Потом, правда, вернулся. И на лице у него было написано: «Ходят тут всякие! Вопросы глупые задают...» Игорь не любит, когда кто-то старается корчить из себя что-то особое. Ирме тоже захотелось немного осадить этих приезжих:

— Когда было распределение, нам предлагали и Дубну, и Саратов, и Свердловск. А мы взяли и сюда махнули.

— Неужто от Дубны отказались?

— А что, Норильск — хороший город! Комбинат здесь какой! ВЦ разворачивается. Простор для научной работы...

И вот тут Лева выкинул номер. Сидел, слушал, слушал, а потом не утерпел и говорит:

— Ну, кажется, все перечислили. Теперь надо самое что ни на есть «главное» сказать. Понимаете, уважаемые, платят здесь здорово. Полярные! Опять же надбавка ежегодная... Из-за денег и поехали...

Те двое посмотрели на него ошарашенно и быстренько ретировались. Так и не знает Ирма, поняли они, что Лева попросту подшутил над ними, или нет?

Конечно, принцип материальной заинтересованности — штука серьезная. Никто этого не отрицает. Но разве деньги — главное? Разве кто-нибудь из них в кубышку их складывает? Деньги как-то ни у кого не держатся. У Ирмы особенно. На одни книги сколько уходит! На цветы. Живые цветы в Норильске не то что где-нибудь в Рязани или во Львове. А Ирма их любит. И покупает. Ей нравится дарить цветы друзьям. Друзей — куча. То у одного, то у другого день рождения или событие какое-нибудь радостное. Таких событий хоть отбавляй. Вот недавно Галя Друбачевская новоселье справляла. И цветы были и подарки что надо.

В общем, все у них, как у простых, обыкновенных «человеков», хоть они и математики. Ведь существует же такое мнение, что математики — это какие-то люди со странностями, не от мира сего. А они самые что ни на есть земные.