Статейка Ваша вредная духу нашего строя».

«Конечно, далеко не все дети и подростки — шалопаи и хулиганы. Хулиганят более «активные». Ну, а остальные, «пассивные» подростки, что делают, когда видят, как «активные» хулиганят?

Отвечаю: ничего хорошего не делают, не останавливают безобразников. В лучшем случае «пассивные» к безобразиям «активных» равнодушны, а в худшем — помогают им. Но ведь не может же быть, чтобы «пассивные» не знали, что делают их сверстники-хулиганы?! Знают, отлично знают, но молчат из соображений ложной солидарности, не сознают и не понимают того большого вреда, который приносит обществу хулиган».

И так далее... О духовных собратьях авторов этих писем очень точно сказал на диспуте Игорь КОЗЛОВ, по-видимому, имевший на сей счет собственный горький опыт:

— Такие вещи говорят в большинстве случаев люди, которые прожили мещанскую, серую, обыденную жизнь. Люди, которые прожили настоящую жизнь, к нам посерьезнее относятся. У нас, например, соседка интересуется, что у нас в группе, что у нас в комсомоле.

Нет, философия неуважения нам не годится. Это ясно. Но считаете ли вы, шестнадцатилетние, что вам самим нет нужды думать, искать, бороться (иногда и с собой), чтобы завоевать уважение других?

Конечно же, на крутых поворотах истории — в дни революций, в годы войн — молодые взрослеют быстрее. Гайдар мальчишкой водил за собой целый полк. Это было не потому, что он был тогда еще мальчишкой, а потому, что он был тогда уже Гайдаром, хоть и звался Голиковым. И, слушая жалобы на то, что кого-то усатого, мама не пускала в поход, потому что опасалась, что он залезет куда-нибудь «не туда», я, честно говоря, разделял эти материнские опасения.

Было как-то неловко слушать младенческие просьбы вполне взрослых на вид старшеклассниц, занимающихся кибернетикой: «Мы не знаем, про что говорить, подтолкните нас». Было странно слушать жалобы на то, что редакция не предупредила заранее, не помогла подготовить выступления. Кто же мог и должен был готовить ребят к самостоятельному высказыванию их собственных мыслей? Тут опять-таки все от себя зависит и главным условием всегда остается наличие вот этих самых мыслей.

По-моему, глупо предъявлять к шестнадцатилетним претензии, что они. достигнув «паспортного возраста». не успели где-нибудь основательно поработать, что-нибудь построить (хотя известно, что многие и это успели). Но вот что, мне кажется, в этом возрасте обязательно — задумываться о жизни. Задумываться всерьез, не с позиций сегодняшних своих текущих надобностей, но и шире и дальше. Говоря по-военному, самое время думать о своей судьбе стратегически. Вот этого очень не хватало в выступлениях краснопресненских школьников, среди которых было немало людей умных и неравнодушных.

Вот что ответила на мой упрек Рита МАРИНЦОВА:

— Вы говорили: все то, что мы вам рассказываем, — это очень мало, это в рамках детства, школы.

Мне еще нет шестнадцати. Вы говорите о каких-то важных, больших проблемах, но в моей жизни ничего такого не было. Я ни с какими трудностями не сталкивалась, и ничего мне решать не приходилось. Может быть, так у нас все складывается в семье.

В прошлом году мне пришлось решать вопрос о поступлении в школу с тем или иным уклоном. Тут же проблема! Действительно, это была большая проблема. Нелегко ведь найти школу с тем уклоном, какой ты хочешь. Неправильно говорить, что это очень мелко, мы вам рассказали о том, что нас волнует, а вы говорите — неглубоко, давайте посерьезнее. Но у нас не было более важного.

Готовить себя к жизни — это, по-видимому, значит научиться самому, на собственных ногах, ходить по земле, принимать решения, совершать поступки и отвечать за них.

Ребята, собственно, уже говорили о каких-то своих решениях, о каких-то своих поступках. Чего же мы еще от них хотим? Да ведь почти все, о чем рассказывали ребята, было полностью «привязано» к сегодняшним школьным проблемам. А сопоставьте это с громадностью вечных общечеловеческих проблем — с громадностью таких категорий, как борьба и любовь, ты и общество, настоящее и будущее, — и вы. наверное, сами заметили, что разговор был «не тот». А ведь во все века лучшие люди начинали обо всем этом задумываться именно в юности.

Но как быть, когда в ответ на вопрос, какие проблемы приходится решать шестнадцатилетним людям, девятиклассница Лена ТИХОНОВА прежде всего поведала вот о чем:

— Предложил народ сходить в кино. Поехали. Заказали билеты, между прочим, это — очень сложное дело, потому что мне пришлось пропустить один урок. Билеты давали с двух до трех, а у нас уроки начинаются в два, но учительница разрешила.

И хотя позже Лена рассказывала, как ребята занимаются физикой, как все ездят на практику в институт и вообще насколько «наш класс самостоятельный», меня не оставляло ощущение несколько легковесного (несмотря на почтеннейшую физику), несколько детского отношения к жизни.

Я вполне уважал решение нескольких ребят не открываться перед незнакомыми. Но если уж выступать, то нельзя же так! Неужели вам в самом деле больше нечего сказать о жизни, неужели у вас ничего по-настоящему не болит, не кричит, ие рвется наружу?!

Вот и учитель Ю. А. БАРАЛЬ говорил с тревогой:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.