– Благодарю. Ты поистине великодушен!
– Вас вытащила леди Торп, когда вы лежали с пробитым черепом в зале? – спросил инспектор.
– Да, это была я, к сожалению, – отплатила Дороти своему юному другу той же монетой. – Я хотела вызвать врача, но он уговорил меня, что никто не должен знать, где он находится. Он хотел на свой страх и риск стать детективом. Бедную Грэди чуть не хватил сердечный удар при этом.
– Как вы думаете, кто мог ударить вас по голове? – продолжал расспрашивать инспектор Эрвина.
– Ясно кто. Это мог быть только Фишер или она. – Эрвин показал на Дороти. – Или они оба. Но кто бы это ни был, он не подозревал, что мой череп имеет особую прочность, он как из железа. Когда я был еще мальчишкой, то нагонял страх на всех, с кем дрался. При этом я редко прибегал к помощи кулаков. Как бык, я мчался головой вперед на своего противника, трещали головы, но не моя, – сообщил с гордостью Эрвин.
– В этих случаях мне приходилось ему помогать, обвязывая голову вязаной кофтой, – вставила Дороти, – кровь из раны хлестала на землю.
– Тогда мне ясно происхождение и этого таинственного преступления, – сказал Бейли. – Теперь осталось лишь уличить преступника.
– Есть лишь один путь это сделать, – Эрвин перемешал шахматные фигуры и показал на Дороти, – но она должна согласиться с этим.
– На что я должна согласиться?
– Дать ему прикончить тебя, больше ничего.
– Ну, это уж слишком. Этого ты не можешь требовать от меня! – запротестовала Дороти.
Бейли посерьезнел.
– Меня волнует прежде всего вопрос: что застав-ляет Фишера идти на такое преступление? Каковы мотивы? Сегодня мне стало известно, что Фишер не тот, за кого он себя выдает. Фишер, который одиннадцать лет плавал стюардом по морям, умер в Мельбурне. Это по-новому освещает дело, но я по-прежнему блуждаю в потемках, Кто же наш Фишер в действительности? Международной полиции «Интерпол» он неизвестен. Каковы мотивы его поступков? Либо он из рода Торпов, либо...
– ...он действует по заданию моей любимой тетушки Дороти, тут все ясно, – дополнил инспектора Эрвин с таким равнодушием, словно речь шла о том, что его любимая тетушка постепенно полнеет и поэтому должна есть меньше мяса и больше овощей. – Кроме того, есть еще два варианта, – сказал Эрвин. – Во-первых, преступник не Фишер, а я. Возможно, вместе с любимой тетушкой. Второй вариант следующий: преступник Фишер, а его напарницей является Патриция, эта бедная вдова.
Бейли становился все серьезнее. Он спросил
Дороти:
– Не намекал ли когда-либо ваш муж, что в семье Торпов не без урода, я имею в виду «урода» в переносном смысле?
– На это и не надо было намекать. Самым большим уродом среди уродов был он сам, – отрезала Дороти.
В этот момент она вдруг стукнула себя по лбу.
– Как же я могла забыть!
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.