Однажды Кане во время работы вдруг почувствовала острую боль в груди. На ее стоны, крики и плач сбежались подруги. Шум привлек внимание и старого надсмотрщика Курода. Он прогнал девушек, но Кане продолжала кричать. Тогда Курода начал бить ее кулаками, рвать волосы, но и это не помогло. Он попытался зажать ей рот рукой. Кане укусила его за руку. На помощь к Куроде прибежали другие надсмотрщики. Схватив Кане за ноги, они потащили ее во двор. Защитить девушку бросилось около сорока работниц; после ожесточенной драки с надсмотрщиками им удалось вырвать свою подругу из рук озверевших палачей.

Во время обеденного перерыва девушки отвели Кане в общежитие.

Происшествие вызвало на фабрике общее возмущение, но и на этот раз все, вероятно, окончилось бы ничем, если бы Курода не вздумал заставить Кане работать. Вместе с группой надсмотрщиков он набросился на Кане, пытаясь вытащить ее из общежития. Девушка подняла отчаянный крик. Ее примеру последовали другие работницы. Многие сняли с ног деревянные сандалии и начали стучать ими о каменный пол. Руководимые Курода, надсмотрщики попытались унять их, тогда работницы перешли в контрнаступление. В охранников полетели тарелки, сандалии...

Толпу возмущенных работниц возглавили две женщины: Матаян, продавшая себя на фабрику, чтобы дать возможность учиться брату, и 19 - летняя вдова Факае, муж которой был убит во время забастовки.

Директор вместе со своей охраной убежал во двор, заперев за собой двери, чтобы не дать работницам выбраться из фабричного здания. Напрасно колотили девушки кулаками и ногами по тяжелым дверям - двери не поддавались.

Тогда девушки побежали в цеха, где находились готовые товары, рвали ткани и выбрасывали их во двор.

- Если вы нас не выпустите, мы разобьем машины! - кричали работницы.

Когда директор услышал шум разбиваемых станков, он понял, что дело приняло серьезный оборот, и приказал открыть двери. Работницы быстро заполнили двор. Но напрасно думал директор, что этим он успокоит девушек.

Как и предвидели Матаян и Факае, крики работниц были услышаны в соседних зданиях, и скоро 3 тысячи работниц концерна Фуджи заполнили двор. Около сотни охранников вместе с мастерами и служащими пыталось защитить ворота, выходящие на улицу, но работницы всей толпой навалились на тяжелые ворота. Не выдержав дружного напора, ворота раскрылись.

Толпа возбужденных работниц хлынула на улицу. При виде трамваев, автомобилей, уличной толпы они на миг остановились. Часть девушек возвратилась на фабрику. Они выбрали куски красного шолка, цвета огня и крови, обвернулись в него и вышли на улицу. Они выбрали красный цвет просто потому, что ненавидели желтый, который был цветом концерна Фуджи. Зеленый казался им слишком веселым, а черный - мрачным. Девушки построились в колонну, как это делали рабочие Кавасаки во время своих демонстраций, но не потому, что они подражали рабочим, а потому, что так они чувствовали себя сильнее.

Толпы девушек, задрапированных в красный шолк, шли по улицам Кавасаки. Солдаты уступали им дорогу, приветствуя прядильщиц веселым смехом. Девушки отвечали им тем же. У металлургических заводов их встретили рабочие. Один из них обратился к девушкам с речью. Ему ответили Матаян, Факае и маленькая Кане.

Был избран комитет из 14 девушек.

Всю ночь комитет вел переговоры с секретарем союза металлистов. Старик Анор посоветовал им точно сформулировать свои требования, и требования эти были до того скромны, что рабочие удивились. Прядильщицы требовали отпуска в случае болезни или смерти кого - нибудь из членов их семей, права родителям навещать работниц в Кавасаки, немного мяса по праздникам, разрешения выходить в город раз в две недели или хотя бы один раз в месяц и, наконец, права организовать профсоюз.

Рабочие металлургических и текстильных фабрик, печатники и трамвайщики помогли им продолжать борьбу. В городе, окрестных деревнях и даже в четырех казармах, расположенных в Кавасаки, были организованы сборы в пользу восставших прядильщиц. Через 14 дней директор вынужден был сдаться.

Молодые девушки вернулись на фабрику, как и вышли: стройными колоннами, задрапированные в шелк цвета огня и крови. Их сопровождали рабочие с красными знаменами. Возвращение работниц превратилось в грандиозную демонстрацию, которую никогда не забудут рабочие Кавасаки. Выступление прядильщиц и их победа еще сильнее сплотили рабочих и работниц Кавасаки, показав им силу товарищества и солидарности.

Перевод с французского В. Ф.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.