Приехав в Прокопьевский рудник, вдвоем с товарищем, мы решили облазить как можно больше шахт.

Их в Прокопьевске больше десятка, и мы взяли только наиболее интересные.

Сегодня на очереди Угловая штольня. Обследовать ее решили начать с «Комсомольской лавы». Однако, мы опоздали к выходу смены на работу, и лаву придется искать самим.

В мойке мы одеваемся в специальную одежду: парусиновые штаны, куртки и шляпы. В руках у нас карбидовые лампочки. Штольня, как громадный тоннель, освещенная редкими электрическими лампочками, уходила в глубь горы. Два узкоколейных пути проглатывались штольней и где - то далеко – далеко, казалось, сходились в одну тонкую, как лезвие ножа, полоску.

Шли недолго. Мы не ожидали, что так скоро найдем «Комсомольскую лаву».

- Ну, готово, что ли? Становись на места!

Я узнаю в этом молодом крике Сеню Черных. Это маленький, молодей, рассудительный человечек. Он комсомолец, лучший ударник, секретарь пластовой ячейки угловой штольни и, что самое главное, - бригадир «Комсомольской лавы».

- Ну?... - И в голосе слышится нетерпение.

Я спускаюсь ниже, чтобы лучше видеть работу, чтобы разгадать движения и через движения понять степень интенсивности труда... С моей позиции хорошо видно, как Сеня Черных ловко подхватывает отбойный молот и, направив ломик в глубокий уступ угля, надавливает рукой по ручке. Молоток вздрагивает, бросает короткое раздраженное «пфр», точно вспархивает рябчик, и начинает заливисто тарахтеть, как мчащаяся по воде аэролодка. Маленький ломик вонзается в слоистый уголь и медленно уходит в глубь пласта, как шприц зубного врача в десну больного. Небольшие куски угля, сочные, крошащиеся, как каравай, отваливаются и с грохотом скатываются по лаве вниз. Сеня поставил у ног тяжелый молоток и стал направлять «задурившую» карбидовую лампочку.

Мы долго ждали, пока наконец шахтеры, не покидая своих мест, разрешили себе небольшую передышку.

- Закури, ребята, - с удовлетворением сказал Сеня. - Вот бы всегда так, мы бы, черт возьми, показали, как работать надо.

Кто - то бросил сверху с юношеским задором:

- Братишки, а мы сегодня утрем нос «Муравейнику»...

- А всегда - то мы не утираем? - с гордостью спросил другой.

- Гляди, брат, в оба, а то и не утрешь! - исключительно по должности своей предусмотрительно решил предупредить Сеня, хотя ему не менее товарищей хотелось похвастать родной Угловкой, - «Муравейник», брат, тоже паровозит, однако.

- Паровозит - не аэропланит, - возразил товарищ сверху. Но задор в голосе его спал. Видно, и он над чем - то серьезно призадумался.

- Как еще посменный пройдет, - почему - то продолжал расхолаживать настроение ребят Сеня. - Читали в «Забойке» вчера? - Угловая трусит однако...

Весь этот разговор: и гордость ребят за свои успехи и их раздумье над посменным - все это будет понятно и живо, если обратиться к рудниковской газете «Забою».

Углевая штольня из всех прокопьевских шахт давно славится своими победами на угольном фронте. Изо дня в день перевыполняет она свое задание, и победные цифры Угловки звучат для отстающих шахт укором.

Факт победы сам по себе должен явиться подтягивающим моментом, но Угловка богата опытом и знает, что без организационного оформления соревнование фиктивно.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.