Юля уплывает в своих воспоминаниях и за далью трех лет начинает хвалиться: «Он такой человечный, такой добрый, он так меня понимает...»

Фельдшер и медсестра, наверное, раньше других знали, что детей приносит не аист. И, узнав, что их ждет, возблагодарили судьбу. А мама Саши, известная губительница невесток — свекровь, не загнала молодую в домостроевский угол, а приободрила: «Давай, дочка, я вынянчу, а ты — греби дальше». Глядя на нее, цветущую в ожидании материнства и радости спорта, был спокоен и Саша Рябчинский. Только Веру Прокофьевну, жену тренера, волновало это спокойствие. Она имела сельскохозяйственное образование, но жила с мужем на водной станции. Ежедневно приходила на плот и, ожидая, когда ребята усядутся в лодки, давала указания. Сначала вообще, а позже и по методике тренировки. У нее сомнений не было. Ни в отношении способностей Юли, ни карьеры своего мужа, ни судьбы еще не родившегося ребенка.

И тогда Юля оказалась меж двух огней: муж — рожай, тренер — на будущий год чемпионат мира, муж — но через два года Олимпиада, тренер — она к тому времени пропадет для спорта.

И теперь Юля горела не в благородной страсти, а медленно плавилась, как свеча, подожженная с двух концов.

Закончились чемпионаты республики и страны. Вера Прокофьевна пригласила Сашу и, глядя прямо в глаза, спросила: «Вы ничего не думаете предпринимать?» Свой ответ Саша четко разбил по слогам: «Ни-че-го!» И поставил восклицательный знак.

Оставались последние соревнования — молодежное первенство страны. Тренер вызвал Юлю и предложил ехать. Она потупилась: «Я себя плохо чувствую». И, помолчав, добавила то, что давно знали все.

— Принеси справку.

— Ах, справку!

Она принесла справку врача и больше ни разу не появилась на его занятиях. И тогда, ошеломленную несправедливостью, ее забрала и увезла Одесса. В этом солнечном городе жизнерадостных и веселых людей живут не только днем сегодняшним, но и верят: завтрашний будет лучше. Как и положено, от кого надо скрыли, кому надо, сказали. Пригрели. Дали, где жить, и, зная законы природы, не докучали вопросами. Ее, зареванную, утешал новый тренер Геннадий Павлович Дьяченко. Она приободрилась. Так и прожила зиму 70-го года. Тайком ходила туда, где тренировались ребята, заглядывала в окна зала и завидовала им.

А весной в семью пришел Игорь Рябчинский — блондин весом 4 килограмма 200 граммов. Юля и Саша все делали сами. Когда у студента мединститута Рябчинского подсчитали пропуски и сняли стипендию, он разделил свой длинный день между аудиторией и пакгаузами Одесского порта.

Был месяц май. Давно растаяли льды, и, добравшись до лодки, Юля гребла — обновленная и счастливая. Торопясь уложиться в график кормления, успевала в два раза больше. Затем подгребала к берегу, и, пока Игорь «обедал», Саша прикрывал жену и сына от постороннего взгляда.

Как было трудно тогда, знали только они вдвоем.

Середина и Рябчинская

Когда Рябчинская стала мастером спорта, на счету Серединой кое-что уже было: семнадцатикратная чемпионка СССР, шестикратная чемпионка Европы, чемпионка мира, двукратная олимпийская чемпионка.

В 1969 году ей, только сменившей весло на тренерский секундомер, показали Рябчинскую. Украинский тренер Лисяк начал похваляться: «Видишь, Антонина, вон та, чернявая, твоим рекордам ноги подрежет». Рядом сидела ее наставница, заслуженный тренер СССР Мария Николаевна Фадеева. После такой рекламы они уже в четыре глаза разглядывали украинское чудо. «Чудо» не знало об этом, не догадывалось, что сейчас пересекутся два взгляда: ее и Серединой. Но в своем желании всех обогнать полностью раскрыло свой неукротимый характер. Реакция у Рябчинской, как у спринтера. Стартер еще только тянет: «Внимание...» — а она уже рубит веслом воду.

Первый старт — фальстарт. Второй — плюхнулась за борт. Третий — сломала весло. Что могло быть в четвертый раз — неизвестно. Согласно правилам игры, представление окончилось. Середина запомнила ее и во время эстафет, шестым, еще не проросшим тренерским чувством углядела что-то большее, нежели заметную торопливость в движениях. Через год они встретились в Красноводске. Словно командующий флотом, Середина объезжала на катере колонну лодок. На контрольном соревновании сильнейших Рябчинская отрабатывала тысячу метров. Рассматривая ее ближе, Середина вновь оценила темперамент. Не признавая авторитеты и не останавливаясь, Юля, что называется, «отмолотила» дистанцию на одном дыхании и обошла всех. Был март. Члены сборной команды гребли спокойно. И в этом весеннем штиле волны, поднятые Рябчинской, стали заметны. Середина прикинула: темперамент и пренебрежение к авторитетам. Приехала на ее тренировки. К увиденному приплюсовала: трудолюбие и стремление к победе. Только к победе!

В 1971 году Юля перешагнула порог сборной. Словно маленький человек в возрасте от 2 до 5, она хотела познать. Середина с ее ворохом титулов и медалей поначалу терялась. «Я хочу грести очень быстро, а моя техника никому не нравится. Почему?» И Середина, разглядывая настырную винничанку, терпеливо раскладывала все по полочкам. Опыт — большое дело. И пусть тренера сборной одолевали современные новшества последних лет, она удержалась, и Юля пошла своей дорогой: сначала развитие лучшего, затем подтягивание худшего.

На олимпийской дистанции 500 метров Рябчинская у всех выигрывала 450. Последние 50 она проигрывала только Пинаевой. Это был трудный 1971 год. Брошенная в котел, кипевший страстями, внутри которого спортсмены, а вокруг огня — тренеры, Юля бурлила вместе со всеми. Она тренировалась самостоятельно.. Тренеры протягивали ей планы подготовки. Она брала их и... складывала дома. Доверия у нее не было ни к кому. Где-то в глубине еще теплился огонек самобытности, и трезвое чутье подсказывало: его надо сберечь. Не бросаться сломя голову на заманчивые обещания. Не верить мифическим цифрам чужих планов. Остаться собой! И сейчас с высоты пройденных лет стоит похвалить Рябчинскую за мудрость, за стремление, впитанное с молоком матери: «Треба розжувати». Разжевать и понять вкус. И потом уж глотать. И эта простейшая платформа незаметно сошлась краями с мнением Серединой: «Нужно кусать столько, сколько проглотишь».

Рябчинская и Пинаева

И снова, как в далекие дни начала, пришло знакомое состояние: работа. В плане — 20 километров, она гребет 25. Юлия Рябчинская — одна из немногих, вызванных на тренерский совет и наказанных за превышение тренировочной нагрузки. Вы слышите, сладостные мечтатели, те, кому чудятся звоны литавр и снятся пьедесталы почета?! Рябчинской они не снились. Наказанная за труд, неразумный труд, она свирепела от несправедливости. И засыпала без снов. Она по-своему готовилась к Олимпийским играм. А ее снова прорабатывали и наказывали днями отдыха. Вы слышите, те, кому захотелось в чемпионы?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.