Надо же, предпоследняя, а приметил ее Анатолий Михайлович Иванов. «Хочешь грести серьезно?» «Хочу».

И опять Юля бежит на реку, и снова тренер уезжает. На прощание он бросил ребятам из своей группы: «К моему приезду вы ее обкатайте». Ну зачем она им? Погребли вместе раз, два я порешили: чего это нам, перворазрядникам, балласт возить? Юля — человек гордый, напрашиваться не стала. По-прежнему на станции никто не знал, что толстушка, получающая захудалую лодку, плавать не умеет. О возможных последствиях Юля не думала. Правда, каждое утро бегала в «лягушатник» и, стыдясь себя, осваивала самый доступный способ — «по-собачьи». На шестой раз пришла в девять утра, вынесла байдарку, оглянулась: никто не видит — и погребла вверх по реке...

— Гребу помаленьку и все под бережком, под бережком...

— Чего так?

— А вдруг вывалюсь, кто спасать будет? И нагребла в тот день 20 километров.

— Одна? 20 километров?

— Та одна ж. Голодная! Хорошо, встретила рыбаков, они накормили. — Тут голос Юли срывается, никнет я затухает совсем. — И что-то у меня появилось. И любовь. И желание. И так захотелось научиться...

Она устало гребла домой, и зеленые ветки ив осторожно касались ее плеч. Голодная, счастливая, со сбитыми в кровь ладонями, гордая тем, что проплыла и не перевернулась. Навстречу ей летел милицейский катер, и над вечерним Бугом, над закатом, разлившимся по воде, порхали разные слова, звучно усиленные мегафоном. Было шесть вечера, искали ее давно. Долго ругали. Запуганная, забыв, что никто не знает о ее неумении плавать, она бормотала: «Дядечки, та чого ж вы боялись, я ж под бережком, под бережком...»

«Девчата, ждите меня...»

Отмахав двадцать верст, назавтра явилась на тренировку. И тут же вывернулась. Ухватилась за гладкое днище. Ее вытащили, а позже уже ничего не боялась.

Юля гребла ежедневно, и с каждым разом ей становилось легче. Прошли сентябрь, октябрь. Вернулся тренер, и она спешит показать свое умение. Но вскоре выпал снег, я лодки занесли в эллинг. Со всеми вместе она встала на лыжи. И долгими вечерами, мотаясь по бесконечной лыжне, торопила зиму и скучала по веслам. Как только начал темнеть снег и лед двинулся вниз по реке, первой села в лодку.

В мае Юля едет в Киев на контрольные соревнования общества. Привыкшая к послушанию, ни в чем не колебалась. Нужно грести? Пожалуйста! Так отнеслась она к своему крещению на большой днепровской воде.

Гребцы — добрые знакомые после зимы-разлучницы бросались друг к другу. А Юле все необычно. Крутит она головой в разные стороны, а подруги тянут ее за рукав: видишь, высокая — это Ева Авербух, чемпионка СССР среди молодежи, а та — мастер спорта Курышко. Юля уважительно осмотрела Еву, еще незнакомую Катю Курышко.

— Скажу вам, все такие здоровые!

— Да и ты же такая.

— Да нет, подсохла немного. Я сразу серьезно взялась за тренировки.

— А что тебя толкало?

— Желание!!! — В голосе Юли возмущенное утверждение.

— Чего? Стать лучше? Тренироваться? Научиться грести?

— Тренироваться! Больше я ни о чем не думала.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.