Политическая убогость и злостная тенденциозность суждений, которыми европейская просвещенная буржуазия встретила Октябрьскую революцию, достойна быть выгравированной на исполинском граните, чтобы их не стерло время, чтобы они не исчезли вместе с газетными листками, скоро приходящими в ветхость. Такой памятник должен быть сохранен после всех революций символом мерзкого искариотства идейных вдохновителей буржуазии 20 - го века, как сохранен у нас в Ленинграде памятник самодержавному жандарму - Александру III - символом идиотской тупости царизма.

«Немецкие шпионы», «евреи», - этому мог поверить какой - нибудь мясник, воспитанный в духе православия и черносотенства, но разве могли верить этому люди, сами это говорившие, кричавшие, печатавшие?! Конечно, нет! И они все же говорили, чем сознательнее, тем ненавистнее.

Полдесятка цитат из европейской прессы 1917 года достаточно, чтобы вскрыть интернациональную солидарность джентльменов, мосье, мистеров и герров в желании в грязь затоптать любое выступление пролетариата, а позже, переходя от слов к делу, затопить его в крови.

Первая гримаса империалиста

Лицо породистого английского джентльмена редко меняет свое выражение. Даже тогда, когда акции на бирже начинают плясать. Даже тогда, когда нужно послать пару миноносцев в колонию, чтобы напомнить туземцам их долг и обязанности перед Соединенным королевством. В конце концов все это в порядке вещей. Лица породистого английского джентльмена остается совершенно холодным даже тогда, когда происходит где - нибудь революция. В частности, русская революция в феврале 1917 года может быть приличной революцией, если русские не забудут своих обязанностей перед Антантой. Революция революцией, а немца нужно бить.

Поэтому джентльмен был спокоен до поры до времени. Но когда появились большевики, когда солдаты воткнули винтовки штыком а землю и стали митинговать, джентльмен поправил монокль, недовольно поморщился и сказал тоном барина:

- Россия должна воевать, а не разговаривать!

(«Daily Chronicle», август 1917 г.).

Главное, это - отечество

Да, это было действительно чорт знает, что такое. Всякий порядочный французский буржуй знает, какая должна быть революция. О, французы - старые революционеры. Во - первых, всякая порядочная революция имеет свои пределы. Безрассудные революции плохо кончаются, этому свидетель Парижская Коммуна; во - вторых, в «Марсельезе» поется:

«Вперед, вперед, сыны отчизны...»

Главное, это - отечество Поэтому полагалось бы чтобы русские революционеры под звуки «Марсельезы» повели бы русскую армию бить бошей. Но Россия... Ведь это чудовищно! Посудите:

«Ленин, Горький и весь сброд предателей, доктринеров, сумасшедших, лжецов и невежд хорошо поработали, чтобы превратить блестящую русскую армию в бегущую толпу».

(«Victoire», сентябрь, 1917 г.).

С ученым видом знатока

Джентльмены произвели анализ событий и в ужасе всплеснули руками. Монокль соскочил с глаза и беспомощно повис на шнурке. Анализ бесспорно доказывал, что «Победа советов была бы победой идеалистов, анархистов – синдикалистов еврейского типа, находящихся на содержании у германского штаба».

(«Times», сентябрь, 1917 г.).

Теперь все ясно: идеалисты, анархисты, синдикалисты, евреи, немцы... С этим шутить, чорт возьми, не приходится!

Вот где люди

О, мусью знает, что гордость и заносчивость не должны иметь места в революции. Мусью желает спасти русскую революцию и отдать ее в надежные руки. Пусть русские советы хоть раз в жизни послушаются французских советов. Они мудры, эти советы:

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.