Взятие Бастилии

Слухи о подготовке двором контрреволюционного переворота, известия о концентрации между Парижем и Версалем 35 тысяч верных монархии штыков, наконец, сведения о начавшемся в ночь на 14 июля передвижении войск в районе Елисейских полей вызвали страшное возбуждение среди парижских масс Ранним утром в городскую ратушу, к купеческому старшине Флесселю, отправилась делегация с требованием снабдить население порохом и оружием. Флессель, стараясь выиграть время и установить связь с двором, отделывался неопределенными обещаниями.

Тогда толпа направилась к арсеналу Дома инвалидов, овладела им без единого выстрела, расхватала хранящиеся там 28 тысяч ружей, большое число сабель, штыков, пистолетов и увезла три пушки. Теперь вооруженный парижский народ сумеет за себя постоять.

В отчете о событиях 14 июля, напечатанном в газете «Парижские революции», наиболее радикальном демократическом органе печати того времени (до появления «Друга народа» Марата), особенно выделяется роль рабочих и мелких ремесленников Сент - Антуанского предместья. Вполне вероятно, что сентантуанцы и направили революционную энергию масс против Бастилии - этой тюрьмы - крепости, возвышавшейся мрачной громадой на окраине города.

Бастилия, построенная в XIV веке, входила в систему крепостных укреплений Парижа. Но и через 400 лет она могла считаться неприступной крепостью. Ее стены были неуязвимы для ружейного огня. Подступы к ней были защищены широким и глубоким рвом. Огнем своих орудий, установленных на восьми круглых стасорокафутовых башнях, гарнизон Бастилии мог держать под обстрелом всю прилегающую местность.

Утром 14 июля к воротам Бастилии подошла делегация и потребовала убрать с башен пушки, направленные жерлами на предместье. Комендант Делонэ любезно принял делегатов, даже угостил их завтракам, но требование народа не выполнил. Когда через некоторое время явилась новая делегация, ее ждал совсем иной прием. Делонэ успел снестись с городской ратушей и получить от Флесселя совет держаться до последней крайности, так как на выручку Бастилии будут посланы войска.

Вторая делегация требовала сдачи крепости и разоружения гарнизона. Комендант впустил ее в первый так называемый комендантский двор и приказал поднять мост, чтобы помешать толпе проникнуть вместе с делегатами в крепость. Вслед за тем раздалось несколько ружейных залпов. Расстрел делегации был сигналом к штурму крепости. Несколько смельчаков под яростным ружейным огнем взобралось на крышу прилегавшего к подъемному мосту здания, перерубило цепи и опустило мост. Толпа, неся большие потери от огня защитников Бастилии, ворвалась в комендантский двор.

Между тем весть о предательском расстреле делегатов разнеслась по всему Парижу, и новые вооруженные толпы отовсюду устремились к Бастилии. Солдаты многих частей, вырвавшиеся из своих казарм, большей частью охраняемых иностранными королевскими войсками, спешили присоединиться к народу. Большой отряд французской гвардии, той самой гвардии, которая в конце апреля еще расстреливала рабочих и население Сент - Антуанского предместья, громивших дом фабриканта Ревельона, теперь пришел сражаться рука об руку с восставшим народом. Приход гвардейцев с артиллерией поднял дух осаждающих и ускорил исход дела.

Канониры направили огонь на подъемный мост, ведущий во внутренний двор крепости.

Под нажимом части своего гарнизона комендант выбросил белый флаг, но народ не прекратил атаки, боясь новой ловушки. Кто - то из защитников крепости просунул в щель между створами ворот на подъемном мосту записку; чтобы достать ее, нужно было перебросить доску на край моста. Доску приносят, какой - то смельчак устремляется вперед, но срывается и падает в ров. Тогда Станислав Майяр, один из вожаков парижских масс, достает записку и передает ее командиру гвардейцев, сержанту Эли. «У нас 20 тысяч фунтов пороху, - пишет Делонэ, - и мы взорвем крепость и все предместье, если вы не примете капитуляции». Но огонь с обеих сторон не прекращается. Одна из цепей подъемного моста уже перебита; осажденные видят, что их дело проиграно, и опускают мост. Народ врывается в крепость, разоружает ее защитников и освобождает заключенных.

Комендант Бастилии бросился с зажженным фитилем в пороховой погреб, чтобы взорвать крепость, но ему помешали его же солдаты. Делонэ, как и его ближайшие помощники, за свое предательство поплатился головой.

Когда король узнал о взятии Бастилии, он воскликнул:

- Да ведь это настоящий бунт!

- Нет, ваше величество, - отвечал герцог Ларошфуко де Лианкур, - это не бунт, а революция.

Переход войск на сторону народа сделал 14 июля днем победоносного начала революции.

Победивший народ тотчас принялся разрушать ненавистную ему Бастилию. Как только небольшая площадь была очищена от развалин, над нею был протянут огромный плакат с надписью: «Здесь танцуют».

Падение Бастилии послужило сигналом к целому ряду восстаний во всех концах Франции. По всей стране запылали феодальные замки и дворянские усадьбы, и при ярком зареве пожаров началось выкорчевывание феодализма и грандиозная расчистка почвы для нового общественного строя - капитализма.

14 июля показало народу его силу и положило начало мощному подъему революционного движения масс, которые после ряда ожесточенных схваток с абсолютизмом нанесли королевской власти смертельный удар.

10 августа 1792 года парижские массы, взяли приступом Тюильрийский дворец и заставили Законодательное собрание низложить короля. И когда вскоре молодая республика оказалась в кольце грозных опасностей, народные низы проявили подлинные чудеса революционной энергии. Это они раздавили очаги контрреволюционных восстаний, это они разрушили предательские замыслы монархистов, помогавших вторжению во Францию иностранных войск, это они, голодные, полуодетые, отбросили от границ Франции интервентов, обратили в бегство отборные армии монархической Европы и понесли далеко за пределы Франции революционные идеи.

Но французская буржуазно - демократическая революция не могла осуществить чаяний народных масс, добывавших своей кровью политическое господство для буржуазии. Социальные идеалы плебейских низов, как и великая идея коммунизма, вдохновившая Бабефа и его сторонников («Заговор равных» 1796 года), не могли восторжествовать в ту эпоху, когда материальная база была готова лишь для развития капитализма.

Французская буржуазная революция только заменила одну форму эксплуатации - феодальную - другой формой эксплуатации - капиталистической. И после революции осталась эксплуатация человека человеком, остались политическое бесправие, нищета и нужда трудящихся масс. Но французская революция все же двинула человечество далеко вперед.