«Свершилась величайшая из революций, память о коих нам сохранила история», - писал своему правительству в донесении о взятии народом тюрьмы - крепости Бастилии английский посланник в Париже герцог Дорсет.

«Революция во Франции свершилась, королевская власть уничтожена», - доносил в Петербург русский посол во Франции Симолин, забегая на три года вперед сообщением о свержении монархии.

Грохот пушек под стенами Бастилии прокатился грозным гулом по всему миру. Даже в столице самодержавной Екатерины II французский посол Сегюр наблюдал необычайные сцены. «При дворе полученное известие (о событиях 14 июля 1789 г. в Париже) вызвало сильнейшее возмущение и всеобщее недовольство. Зато совсем иным было впечатление в городе. Хотя Бастилия не угрожала никому из обитателей Санкт - Петербурга, трудно вообразить себе, какой энтузиазм и первый бурный триумф свободы вызвало падение этой государственной тюрьмы среди негоциантов, купцов, горожан и даже части дворянской молодежи. Французы, русские, датчане, немцы, англичане, голландцы, встречаясь на улице, обнимались и поздравляли друг друга, как будто бы их освободили от тяжких оков».

Почему же падение Бастилии всколыхнуло демократические слои всей Европы?

Почему народные массы Франции и всего мира торжественно отмечают в этом году 150 - летие этого события?

Тюрем во Франции было немало, но Бастилия была совсем особенной тюрьмой. В Бастилию сажали без суда и следствия, на основании королевских приказов, которые раздавались министрам, клевретам, фавориткам короля, нередко даже без указания имени лица, обрекаемого на пожизненное заключение. Бастилия угрожала тому, кто осмеливался подрывать устои абсолютизма, посягать на привилегии дворянства и церкви, кто боролся за раскрепощение личности от бремени одряхлевшего феодального строя. Немало выдающихся философов, писателей, журналистов перебывало в стенах этой тюрьмы. Вольтер был дважды узником Бастилии. Один ученый, сделавший изобретение для французского флота, был посажен в Бастилию только потому, что кто - то из сановников опасался, как бы он не продал это изобретение заграницу. Провинциальный дворянин Латюд просидел в Бастилии 35 лет, так как имел несчастье навлечь на себя немилость маркизы Помпадур, всесильной фаворитки Людовика XV.

В Бастилию заключали не только людей, но и... книги. Одно время там «содержалась под арестом» знаменитая французская «Энциклопедия», детище великих философов - материалистов XVIII века. Не даром выдающийся историк французской революции демократ Мишле назвал Бастилию «тюрьмой мысли».

В глазах народа Бастилия стала олицетворением ненавистного феодального режима, символом насилия и произвола. И когда 14 июля 1789 года в Париже вспыхнуло вооруженное восстание, первый удар обрушился на этот зловещий оплот деспотизма.

Во второй половине XVIII столетия народные волнения, особенно же голодные бунты в деревнях и французских провинциях, были частым явлением. Обнищавшее крестьянство изнемогало под тройным бременем феодальных поборов, повинностей и налогов, которые оно должно было уплачивать и королевскому правительству, и феодалу - помещику, и попу. Доведенные до отчаяния усилившимся гнетом феодальной реакции, крестьяне поднимались целыми деревнями и шли жечь дворянские замки и усадьбы.

В городах, куда устремлялись крестьяне в поисках заработка, их ждала безработица, голод, нужда. Из страха перед революционным взрывом правительство пыталось ослабить недовольство, организуя общественные работы для безработных. К 1789 году в Париже было занято на земляных работах свыше 10 тысяч человек. Но какое это могло иметь значение, когда по дорогам Франции бродили сотни тысяч бездомных, нищих людей? К тому же государственная казна, опустошенная неудачными войнами, хищническим хозяйничаньем министров и расточительностью двора, иссякла. Запутавшись в неразрешимых финансовых затруднениях, правительство было вынуждено прибегнуть к созыву сословного представительства - Генеральных штатов.

Генеральные штаты собрались 5 мая 1789 года в Версале - резиденции короля, - в 20 милях от Парижа. Привилегированные сословия - дворянство и духовенство - хотели диктовать свою волю представителям третьего сословия - буржуазии. Но депутаты буржуазии, в то время представители молодого прогрессивного класса, чувствовали свою силу и оказали защитникам одряхлевшего режима решительный отпор.

17 июня депутаты третьего сословия объявили себя Национальным собранием, представляющим всю французскую нацию, и предложили другим сословиям присоединиться к ним для совместной работы. Двор забил тревогу, и по королевскому повелению зал заседаний третьего сословия был заперт на замок. Тогда депутаты собрались 20 июня в Манеже для игры в мяч и присягнули в том, что не разойдутся, пока не выработают для Франции конституцию.

На этот вызов буржуазии двор ответил королевским заседанием 23 июня, в котором король отменил постановление третьего сословия об образовании Национального собрания и приказал каждому сословию собираться отдельно. В случае неповиновения он угрожал роспуском Генеральных штатов.

Дворянство и духовенство повиновались. Но когда церемониймейстер явился к депутатам третьего сословия и именем короля приказал очистить зал, Мирабо, этот крупнейший из идеологов и ораторов либеральной буржуазии, громовым голосом ответил ему: «Передайте вашему государю, что мы собрались здесь по воле нации и разойдемся, лишь уступая силе штыков».

Эти громкие слова были не только словами: Национальное собрание чувствовало за своей спиной мощную поддержку полумиллионного населения Парижа. Тем, кто выступал против третьего сословия, приходилось опасаться ярости народа. Решительная позиция представителей буржуазии подействовала: через несколько дней депутаты беднейшего приходского духовенства и ряд депутатов дворянства присоединились к третьему сословию. Между тем двор еще не решался прибегнуть к силе штыков. Апатичный и слабохарактерный Людовик XVI, узнав о неповиновении третьего сословия, воскликнул: «А, черт с ними, пусть заседают!» Но дворцовая камарилья во главе с королевой Марией - Антуанеттой усиленно готовилась к военному перевороту, намечавшемуся на 16 июля. К столице стягивались наемные иностранные войска. Было решено задушить революцию в зародыше, расправиться с мятежным Парижем вооруженной силой, разогнать Национальное собрание, арестовать наиболее радикальных депутатов, а некоторых из них (списки уже были составлены) прикончить или заключить в Бастилию. 12 июля в Париже стало известно об отставке Неккера и других популярных министров, сторонников Национального собрания, и о назначении министерства дворцовой клики. Эта весть была воспринята как первый шаг к разгону Национального собрания. Огромная толпа бросилась закрывать театры в знак траура и устроила грандиозную демонстрацию, которая прошла с бюстом Неккера по улицам Парижа. На площади Людовика XV на демонстрантов напал отряд гусар королевского немецкого полка. Началась дикая, зверская расправа над безоружной толпой. Гусары рубили народ и многих смяли копытами своих лошадей.

Тогда поднялись предместья. Раздался призыв к оружию. Париж вышел на улицу и начал лихорадочно вооружаться. Оружейные лавки были разграблены. Народ метался в поисках пороха и вооружения. В течение суток кузнецы выковали 50 тысяч пик.

В ночь на 13 июля запылали зажженные в разных концах города заставы: голодающее население Парижа спешило покончить с феодальными пошлинами, удорожавшими стоимость съестных припасов, подвозимых в Париж. Наутро народ разгромил богатое подворье монастыря лазаристов; обнаруженные в монастырских подвалах огромные запасы муки и вина были погружены на телеги и отправлены на рынок.

Тревога и возбуждение масс все возрастали. Жители предместий готовились к обороне, взламывали мостовые и строили баррикады.

Буржуазия с тревогой следила за тем, как вооружается народ, и в свою очередь тоже спешила вооружиться. 13 июля в Париже началось формирование буржуазной милиции (Национальной гвардии), которая сыграла крупную роль в развитии, а впоследствии - и в подавлении революции.

14 июля Париж перешел от обороны к наступлению.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.