ВЗРОСЛЕНИЕ

Бригадиром я стал против своего желания – назначили. Сначала на месяц – подменить ушедшего в отпуск бригадира с соседнего участка. Потом, как оказалось, на всю жизнь... В своей бригаде я временами исполнял бригадирские обязанности, а как еще сложатся отношения в чужой – вот что меня беспокоило. К тому же эта бригада работала неважно, хотя специалисты в ней были высокой квалификации.

Встретили меня, мягко говоря, без восторга. Распределил я работу, расставил всех, как считал лучше. Поработали полчаса – уже, смотрю, сидят. Подхожу:

– В чем дело, ребята?

– Перекур у нас, – отвечают, – здоровье беречь надо, его ведь не купишь.

Я, конечно, возмущаться начал. А мне в ответ:

– Молод ты еще нам указывать!

Отошел я. Что скажешь? Действительно, молод, двадцать пять всего. Молчу, а внутри все клокочет.

Так и шло у нас: все на перекур, а я один, некурящий, работаю. О многом тогда передумал и понял: нет у нас коллектива, есть просто случайно соединенная группа людей.

Лет пять, не меньше, ушло у нас на создание настоящего коллектива, крепкого и дружного. Постепенно, исподволь менялись микроклимат в бригаде, отношение к делу. Повели борьбу с прогулами. Стало традицией: если рабочий не вышел на смену – кто-то из бригады обязательно навестит его вечером. Если заболел – приятно внимание товарищей. Ну, а если без причины отдыхает, совестно станет. Каждый случай прогула разбирался на бригадном собрании.

Вспоминая первые годы бригадирства, понимаю, сколько было ошибок, бестактности. Теперь бы я не допустил тех разносов, публичных выговоров, на которые иногда срывался, теперь я научился сдерживать себя. Обидеть человека просто, потерять его доверие легко, и прежде, чем отчитать, надо на сто процентов быть уверенным, что он это заслужил. И еще одно. Хвалить можно всех одинаково, а ругать каждого нужно по-разному. Одному достаточно только намекнуть, на другого полезно и пошуметь, а третьему и слов не надо, сам поймет. Важно учитывать характер каждого, чтобы не отбить желания работать в охотку, не испортить настроения. Человек с плохим настроением – плохой работник.

Для себя с тех пор раз и навсегда установил правило: сам беру работу пусть самую черную, грязную, но именно ту, что всего важнее сегодня, самую срочную, что задерживает остальных.

Если на первых порах я единолично распределял задания, то потом стал вовлекать в это дело и других членов бригады. Появилась заинтересованность в работе, повысилась ответственность за результаты общего дела, за поступки товарища, за свое слово.

Сейчас мне приходится участвовать в управлении и производственными делами как бригадиру и делами государственными как депутату. Масштабы могут показаться несопоставимыми. Между тем здесь все взаимосвязано. Некоторые товарищи, кстати, еще любят оправдывать разные недостатки в управлении экономикой именно масштабами: дескать, страна у нас огромная, хозяйство сложнейшее. Но ведь порядок начинается с того конкретного дела, которое тебе поручено – в бригаде, на участке, в отделе. Без порядка на каждом рабочем месте трудно говорить о каком-то порядке вообще. Поэтому слова о том, что каждый рабочий должен быть хозяином завода, стройки, не кажутся мне преувеличением. Попробую пояснить на примере нашей бригады.

Бригаду нашу хвалили. Но по кривой роста показателей было видно, как после резкого подъема она пошла вверх медленно. Мы словно натолкнулись на какую-то преграду и с усилием преодолевали ее. Преграда действительно была. Резервы роста производительности труда на рабочих местах мы использовали. Завод осваивал выпуск все более мощных турбин, а производственные мощности и число работающих оставались прежними. Можно, конечно, увеличивать число бригад, но откуда брать квалифицированные кадры? На них и без того голод.

И тогда мы обратили внимание, что организация труда непосредственно в бригадах осталась старой. Старались, а получалось, что вроде каждый тянул в свою сторону.

Взять наш участок. Заняты здесь рабочие разных профессий – слесари-сборщики, газорезчики, рубщики, сварщики... И каждый в чем-то зависит от другого. Замешкался стропаль – стоят слесари, ведь деталь в несколько тонн на руках не перенесешь. Или закончишь свою работу и ждешь, когда освободится сварщик. Ему и дела-то на пять минут – прихватить металл в нескольких точках, но он занят на другом участке. Допечет иногда – переругаются и рабочие и бригадиры, а виновного так и не отыщут.

Нужно соединить разрозненные звенья – к такой мы пришли мысли. Исключить простои можно при условии, если в каждой бригаде будут свой стропаль, сварщик, газорезчик, рубщик. Держать их в бригаде постоянно, правда, нет смысла: заняты они не всю смену. А вот сами освоить эти профессии мы можем. Предложение простое, но в том и дело, что родиться оно могло только в рабочем коллективе. Нельзя «сверху» приказать слесарю: учись другой специальности.

Начали учиться сварке. Оставались после работы, изучали теорию, технику безопасности, практиковались на своих узлах. Защитили дипломы, получили разряды. Теперь уже не в диковинку, когда слесарь берет в руки держатель и варит там, где, казалось бы, и опытный сварщик голову поломает. Затем освоили профессии газорезчика, стропаля. Почти все рабочие имеют по три-четыре специальности.

Конечно, не все шло гладко и быстро. Потребовались месяцы учебы. Это нелегко – выкраивать время для изучения смежной профессии. Дома ждут семьи, многие учатся в техникумах, вузах. Не всем по плечу дополнительная нагрузка. «Что нам, больше всех надо, за других будем работать?» – и такие реплики раздавались. Но теперь уже сам коллектив ломал подобные настроения, увлекал сопротивляющихся.

Не все одинаково осваивали новое дело. Отсюда подчас появлялись разочарование, усталость, неверие в свои способности. Но когда этот сложный рубеж был взят, пришло чувство окрыленности, началась психологическая перестройка.