Высомол

Так постепенно реостат дней включал ток до того момента, когда собрание, о котором говорили у завкома Павел и Бруско, не оборвало достройку «Высомола».

Когда обиженный, но все же пожелавший приятных снов Степан Егорович отошел от скамьи и направился к беленькой колонии «Индустрия», Павел пожал руку Бруско и пошел через цеха на формовку.

Шел предпоследний час второй смены. Реже поднимали подъемники вагонетки с динасовой массой, которая должна выйти с завода в квадратиках, квадратах, конусах и ромбах огнеупорного кирпича для доменных печей, мартенов, стекольных ванн; молчала прибывшая из Германии дробилка; стояли прессы «Букао», в двадцать раз обогнавшие труд кустарей. В начале формовки на известковой мешалке Павел встретил одного из работников штаба «Высомола». Павел еще раз сравнил эту машину с огромным выменем, которое кормит известковым молоком бегуны, растаптывающие кварцит. Два огромных конуса полны известковым молоком и когда на сигнальном нумераторе вспыхивает номер бегуна, а бегун резким звоном требует молока, машинист поворачивает один из кранов и доит огромное вымя, посылая по тоненькой трубке в бегунный цех жирное известковое молоко. Павел вспоминает, почему пришлось заменить работавших прежде на мешалке работниц мужчинами. Борис Щеглов сочинил ряд тонких анекдотов, посвященных работницам на мешалке.

«Паша Сильченко, старшая работница мешалки, заявила на производственном совещании, что ее работа на мешалке тормозит узкий таз. Совещание постановило: «Коллективными силами, по заявлению работницы Сильченко, расширить ей таз в помещении известковой мешалки».

Или:

«Разъяренная работница Клавдия Щулика прибежала в бегунный цех, собрала всех бегунщиков и закричала: - «Пора бы вам перестать звонить. И знаете, что у меня теперь нет молока, но в этом виновата не я, а мастер».

Нашлись такие, что подхватывали эти анекдоты, разукрашивали их откровеннейшими подробностями и травили работниц. И никто не смог справиться с этой травлей, которая маскировалась под видом шуток.

Член штаба «Высомола» заглянул Павлу в лицо и сказал:

- Ты все горюешь, Павлик. Лопнуло наше дело на пока... Ты куда?

- Схожу, посмотрю, что там у нас, - тихо ответил Павел и вдруг прорвался едкими замечаниями против «такого времени, когда нельзя ни на минуту подумать о солнечном отдыхе, а все сиди и сиди на черновой работе, которой, как видно, никогда - никогда не будет конца».

В полутьме слишком пусто и голо выглядели недостроенные беседки, обвисшие и брошенные провода, пустые и грязные скамьи. Под ногами что - то зашевелилось. Павел нагнулся и разглядел обрывки цветной бумаги, как будто кто - то взял, искромсал и разбросал яркие мечты...

- Вот тут бы нужно еще столики для читальни... Павел, думавший, что он - один, чуть заметно вздрогнул и оглянулся.

Увязавшийся за ним член штаба проговорил это так просто, как будто работы «Высомола» никогда не откладывались и завтра начнутся, как начинались каждое утро совсем недавно.

- Нескоро начнем Павел?

- Начнем... кончать...

Странный вопрос и странный ответ. Как понять их теперь, когда, действительно, по выражению Бориса, на «Выкомол» залетают одни старые девы, да и те из... галок.

И вдруг они услышали, как внизу под ногами долго и настойчиво прокричал какой - то бегун. Этот звонок требовал известкового молока, он злился и недоумевал, почему до сих пор не удовлетворена его голодная просьба... Павел зло посмотрел на члена штаба и сказал так, как никогда еще не говорил с «высомольцами»:

- Ты... Брысь вниз, кормилица безголовая. За мной на крышу увязался, а там работу бросил. И так уже о нас говорят.

«Кормилица», неистово покраснев, побежал к лесенке. И сразу же с лестницы, к которой побежал член штаба, послышался отчаянный крик. «Сорвался!» - резнуло Павла по сердцу. Он побежал вниз и увидел мчавшимся к мешалке того, кого он считал разбившимся. «Бежит, значит - жив» - успокоился Павел и, остановившись, прислушался к отчаянному крику «кормилицы».

- Я здесь! Я здесь! Сейчас дам молока, - ревел он, как будто его могли услышать далеко под низом, в бегунном цехе, где голодал по вине «кормилицы» неведомый бегун.