Вятский рынок

Гражданин шумно дышит, жует незажженную папиросу, шарит себя по карманам, набирает рубль и двадцать одну копейку и говорит:

– В залог.

– В залог не берем, – жует губами старик. – А потом рубль двадцать одна копейка – это не залог.

– Сколько тебе надо, тысячу?

– Прибор стоит триста пятьдесят рублей советских денег. Триста оставляйте. Пятьдесят принесете потом. Можно с нарочным.

– Буржуазия! – заключает гражданин, сгребает с прилавка рубль двадцать одну копейку и спрашивает старика: – Как у нас отношения с Голландией?

– Отношения с Нидерландами прекрасные. Гражданин уходит, пообещав на прощание:

– Проверю.

– Нидерландский прибор на двенадцать персон... Нидерландский прибор на

двенадцать персон... онн... онн... онн...

Старушка в гофрированной панамке скажет вам шепотом:

– Сколько я его помню, продает он этот прибор и продать не может...

– Дорого просит?

– Дороговато, – радуется старушка вашим словам. – Он, по-моему, и продавать-то не хочет. Как у него соберутся купить, он цену набавляет.

– Почему он так?

– Кто его знает. Сам он из благородных, – скажет старушка и оглянется. – Этот прибор ему на свадьбу подарили. А жена у него через десять дней утонула в Вятке, и больше он не женился. Как-то он меня спрашивает: «Ангелина Викентьевна, сколько счастливых дней будет в вашей жизни?» Я говорю: «Не считала, Но, думаю, что не меньше тридцати лет, пока молодая была... А у вас сколько, Никандр Иванович?» «Счастливых дней наберется неделя». Потом подумал и улыбнулся: «Дней десять. Я узнал, что такое любовь. Конечно, не красно солнышко, всех не обогрею. Но десять дней были. Стоит жить ради этого». А ведь ему десятый десяток идет!

Вы рассматриваете фарфоровые чашки, приблизив к ним лицо, и, отчетливо представляя, что больше никогда, ни разу в жизни вам не представится такого случая, просите у продавца разрешения... подержать одну чашку в руках. Он присматривается к вам и говорит:

– Только не уроните.

Вы берете в руки тонкий фарфоровый цветок. Вам сразу же кажется, что вы его уронили, и у вас обмирает сердце – фарфоровый цветок совершенно невесом, и пальцы ваши не привыкли к такой невесомости. Лепестки цветка лилейны, прохладны, прозрачны, и на ваше дыхание и прикосновение они отвечают еле уловимым звоном. А золотые жилки на гранях цветка вздрагивают нежнейшим утренним светом. Вы ставите цветок на блюдце и говорите старику:

– Спасибо.