1

Оранжевая солома торопливо вспыхивает в топке. Локомобиль вздрагивает, колеса его глубоко вонзились в землю. Над медным блюдцем манометра судорожно трясется фонарик. Стрелка показывает восемь атмосфер. Пар нужно поднять до десяти. Старик Игнат Вальгуза подкидывает содому. Ворот его рубашки расстегнут. Над головой плывут сонливые звезды.

Сутки назад Петя Вальгуза вызвал своего деда Игната на соревнование.

Внук победил деда. Степная газета «Рупор ударника» рассказала о победе пионера, собиравшего колоски на колхозном поле.

Линия этой цепкой и слаженной семьи бежит дальше. Она пробегает мимо таборного очага, где Катерина Вальгуза готовит обеды и ужины для своей бригады. На таганке два котла. Это - одинаковые, совершенно схожие между собой котлы. Они неподвижно висят над золотыми стружками медленного огня. Но один котел - красный котел. Он предназначен только для ударников. И Катерина Вальгуза вполне законно опускает в него лишнюю ложку масла, лишний стакан пшена, лучшие овощи. Линия не кончается и здесь. Она бежит дальше. Она проходит сквозь первую группу - лучшую группу в полеводческой бригаде колхоза «Украина». Руководит этой группой Мария Вальгуза, недавняя комсомолка. Линия останавливается у походного горна на таборе, около кузнеца Евдокима Вальгузы, и бежит к Новокубанской станице.

В белой, заросшей акациями хате старуха Маремьяна Вальгуза варит вишневое варенье, раскатывает молочное пшеничное тесто. На шесте, тряся блестящей ризой, поет петух. В песке роются куры. Линия растягивается по двору, убегает в солнечный абрикосовый сад. Эта линия проходит сквозь механизированный труд кубанского колхозника, радостную героику его труда, растущую зажиточность крепкой колхозной семьи.

Всю жизнь зажиточность казалась старику Игнату Вальгузе непостижимой. И такая же непостижимая пришла она теперь к нему в действительности. Игнат Вальгуза получил в этом году 3 пудов меда и 1.080 пудов хлеба. Внучка Маруся Вальгуза, комсомолка, ходит в сиреневом крепдешиновом платье.

Игнат Вальгуза держался за поручни дозорной вышки. Кругом волновался урожай. Куда хватал глаз, лежал на земле хлеб, загромоздивший в этот год степь. И вдруг, раскроив голубую тишину, у вышки останавливается машина начальника политотдела.

Начполитотдела Малеванский прочитал старику постановление, привычно подписанное внизу Сталиным.

- Как находишь ты этот закон, старик?

Игнат Вальгуза ничего не ответил. В руках у Малеванекого было постановление о твердых, ненарушимых нормах зернопоставок. Игнат Вальгуза ничего не ответил. Только глаза старика выразили то, что он переживал в эту минуту.

Начполитотдела крепко пожал знойную ладонь старика. И в ту же ночь Игнат Вальгуза вытащил из пшеницы кулака Коваленко, вооруженного ножницами, грабившего колхозное поле...

Вечерний шелест засыпающих акаций. Огромный малиновый костер. У костра - запомнившийся разговор.

Стенографистка записывала на чемодане. Чемодан лежал на мостовой. На коленях одного на пионеров была небольшая книжка о пионере Мите Гордиенко, знаменитом герое охраны социалистической собственности. Три сотни пионеров Армавира собрались у костра, чтобы обсудить героический поступок сверстника.

В последнем ряду, у акации, сидел желтоголовый мальчуган. Он слушал внимательно.

Это был Петя Вальгуза.

Горнисты надували щеки. Барабан рассыпал дробь. На площади пылал малиновый костер.

- Ребята, - говорит бритый человек, - играть умеете?

- Умеем.

- А песни поете?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.