Владимир Бочаров. «Близко-далеко»

Владимир Бочаров| опубликовано в номере №1742, декабрь 2009
  • В закладки
  • Вставить в блог

Вскоре все уже сидели за праздничным столом, оживленно беседуя. Когда тарелки опустели, Шурочка поднялась из-за стола и раздала всем подарки – Юре досталась подзорная труба (чтобы легче было искать «свою звезду»).

– Ну, и как Германия? Что там происходит? – спросил отец.

– Вроде бы пока все спокойно, но поговаривают о скорой войне России с Японией.

– Пустяки все это, сплетни.

– Вот сыграем по весне свадьбу, детишек нам нарожаете, тогда и помирать не страшно, – вмешалась в разговор Клавдия Петровна.

В предсвадебных хлопотах не заметили, как пробежало время, и снова наступила весна. Дел было полно: рассылались приглашения родственникам и знакомым, закупались продукты, заказывались свадебные наряды. Портняжная мастерская Смирнова специально шила по французским журналам платье для невесты и фрак для жениха.

Наконец наступил этот торжественный день. Венчание проходило в главном соборе под звон колоколов. Потом все поехали в дом Добровых, где гостей уже ждали свадебные угощения: стерлядь двинская, таймень холодный, судак по-московски, жареные поросята, дупеля и бекасы, кулебяки и пирожки, пунши и шампанское. Гуляли несколько дней, с песнями, с плясками и, как положено, драками. После свадьбы молодые поселились в доме Киселевых, не пожелав жить отдельно от родителей.

Время шло. Юра перешел на четвертый курс университета, Шура поступила на медицинские курсы. Жили молодые дружно. По вечерам вся семья любила собираться за самоваром. Чаевничали и вели долгие, ставшие модными среди обывателей, беседы о предстоящей войне с Японией. Шурочку пугали эти разговоры, и Юра, успокаивая жену, брал ее за руку, нежно целуя запястье с маленьким шрамом в виде буквы «ю». Шурочка счастливо смеялась и говорила:

– Это судьба оставила на мне метку с твоим именем.

Летом 1914 года, когда грянула война с Германией, Юра сразу же отбыл на фронт рядовым в пехотный полк. В одном из боев его тяжело ранило, и он попал в госпиталь. Консилиум врачей вынес вердикт о его временной непригодности к военной службе и отправке в тыл на длительное лечение. Получив за храбрость солдатский Георгий четвертой степени и, вдобавок, долгосрочный отпуск, Юра на санитарном поезде выехал домой.

На перроне, украшенном цветами, уже собралась огромная толпа. Духовой оркестр играл бравурный марш, все шумели, о чем-то переговаривались, размахивали руками и жадно смотрели в сторону приближающегося поезда.

Пробравшись сквозь толпу, Шурочка кинулась к носилкам, которые вынесли два санитара, и запричитала:

– Ну, вот и дождалась. Милый мой, любимый!

– Шурочка, родная, не плачь, – едва шевеля губами, прошептал Юра.

…Нога заживала медленно, и лечение затянулось. Один раз в неделю приходил домой лечащий врач, так как родные категорически отказались от больницы.

Холодную зиму сменила дружная весна, за ней пришло лето, и Юра начал выходить, правда, еще на костылях и в сопровождении Шурочки. А когда он полностью окреп, они часто гуляли по аллеям городского парка, и Шурочка постоянно поправляла на груди мужа Георгиевский крест, горделиво поглядывая на прохожих.

Время неслось быстро. Наступил 1917-й год. И снова фронт, снова ранение, второй Георгий за отвагу и, конечно, редкие письма от родных. Кругом – полная неразбериха, фронт трещал по швам, вдобавок ко всему, разгулялся тиф.

Провалявшись в тифозном бараке, Юра совсем потерял связь с окружающим миром и плохо понимал, что на самом деле происходит. События складывались так, что нужно было принимать чью-то сторону: или ты – за белых, или – за красных. После долгих раздумий Юра все-таки решил вступить в белую армию и снова вернуться на фронт.

Затем был Крым и позорное бегство, о котором даже не хотелось вспоминать. Писем Юра не получал, о судьбе родных ничего не знал, а однажды, случайно встретив своего земляка и друга детства Пашку Вострякова, услышал от него, что Шура с родителями уехала за границу, но куда именно – не известно…

Когда война закончилась, Юра не захотел возвращаться в родной город, опасаясь расправы ЧК, и уехал подальше, туда, где его никто не знал.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены