Его завернули в плащ-палатку, старательно прикрыли лицо и положили на дно одиночного окопа. За недолгую солдатскую жизнь он много оставил таких окопов на родной земле. И это его последний окоп.

Снайперы, скупо менявшие каждый патрон только на жизнь вражеского солдата, на этот раз, не целясь, выпустили по обойме в пустую утреннюю синеву неба.

Самый молодой из взвода, новичок Андрюша Кузовлёв, погладил осторожно зарубки на прикладе винтовки старшины Соловьёва и сказал:

- Вот и осталась без хозяина...

- Без хозяина не останется, - ответил сержант Курня и отобрал винтовку у Кузовлёва.

На приклад винтовки Соловьёва нанесли ещё пятнадцать зарубок - пятнадцать гитлеровцев, убитых снайпером в последнем бою. Комсомольский значок, снятый с гимнастёрки Соловьёва, врезали в середину приклада. Командование полка решило, что эту винтовку новому хозяину должно вручать комсомольское собрание снайперского взвода.

Наверху оврага кусты ещё горели в последних лучах солнца, а на дне уже был вечерний полусумрак. Комсомольцы собрались сюда из всех окопов. Бойцы - с пыльными, обожжёнными солнцем лицами. У сержанта Курни на голове снежной белизны повязка: утром осколок разорвал его пилотку и слегка оцарапал голову. Курня вёл собрание.

- У нас два вопроса: первый - выборы нового комсорга, второй - мы должны решить, кому вручим снайперскую винтовку Сергея Соловьёва.

Комсоргом вместо убитого старшины Соловьёва единогласно выбрали сержанта Курню. У него на счету сто двадцать гитлеровцев, он был товарищем Соловьёва, его правой рукой. Что рассуждать! И винтовка знаменитого снайпера тоже должна принадлежать ему: лучшего хозяина для такой винтовки не найдётся...

Но против этого выступил Курня.

- За что мы уважали Сергея Соловьёва? - спросил он. - Только за то, что Соловьёв был нашим командиром? Нет, не только... За то, что Соловьёв был лучшим снайпером? Нет, у нас в последнее время стало много хороших снайперов, но ни один не пользовался таким уважением, как Соловьёв... Мы уважали Соловьёва за то, что это он нас сделал всех снайперами, он нас учил, он нас воспитал... Я предлагаю вручить винтовку не мне, не ефрейтору Гавриленко, а Андрею Кузовлёву. Он новичок среди нас, неопытный солдат и, прямо скажем, плохой снайпер. Мы передадим винтовку Соловьёва и скажем: не срами это оружие, оно привыкло к хорошим рукам, к верному глазу...

И собрание постановило: закрепить снайперскую винтовку комсорга Сергея Соловьёва за комсомольцем Кузовлёвым.

На следующий день по полку из роты в роту, от окопа к окопу пошла новость:

- Слышали, кому перешла соловьёвская винтовка?..

- Какому-то новенькому, с последним пополнением пришёл...

- Смотри ты, и такую винтовку получил! Видать, показал себя парень-Андрей Кузовлёв - действительно плохой снайпер, да и некогда ему было стать хорошим: только неделю тому назад он прибыл в полк и сразу же попал в отделение сержанта Курни.

Маленький, в широкой не по росту гимнастёрке, в пилотке, которая задорно топорщилась на его голове, как зелёный гребень, он не столько чувствовал себя на фронте участником, сколько наблюдателем, которому всё, что окружало, было ново, всё удивляло. Он по часу мог с одинаковым любопытством разглядывать и подбитый немецкий бронетранспортёр и пустую коробку из-под немецкого противогаза; во время перестрелки он мог отложить винтовку и, заслонившись от солнца, задрав голову, наблюдать за воздушным боем, мог, высунувшись из окопа, смотреть на разрывы мин, не думая вовсе о том, что осколки этих мин могут убить и его.

- Ты в окопах, как гость... - говорил ему Курня. - Таких ротозеев и любит смерть...

И вот комсомольское собрание вручило Андрею винтовку, на прикладе которой было сто семьдесят две зарубки, каждая -памятка о смерти одного врага.

На следующую ночь сержант Курня разбудил Андрея:

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.